Я не люблю слова "успех" - 2

***

У меня осталось немало нереализованных идей. Конечно, я не складывал в ящик стола сценарии неснятых фильмов. У меня вообще нет готовых и отложенных сценариев – кроме одного, 15-летней давности.

Я снимал только те фильмы, которые хотел, - что отнюдь не значит, будто всё, что я хотел, мне снять удалось. Еще работая в документальном кино, я задумал серию длинных интервью с видными политиками. Сегодня многих из них уже нет в живых. Эту тему я предложил студии документальных фильмов. Я хотел снять, например, 20-30 часов бесед с Гомулкой, с Циранкевичем, с Мочаром. Разрешения документальная редакция не получила. Это было где-то в середине 70-х, после «Рабочих-71». Я даже предлагал просто сразу сдать эти интервью в архив. Как исторический документ. Если бы мне удалось как следует подготовиться к разговору, эти люди могли бы, наверное, сказать что-то важное.

Такого рода замыслов у меня было много. Некоторые документальные фрагменты мне удалось потом включить в «Кинолюбителя» - их будто бы снял мой герой. Например, фильм о тротуаре или о карлике. С другой стороны, несколько фильмов – и документальных, и художественных – я, по-моему, сделал зря. Зачем, например, мне понадобился «Шрам»? Очень хотелось снять художественный фильм? Это самый большой грех, какой только может совершить режиссер. Фильм снимают, чтобы рассказать интересную историю, чтобы показать чью-то судьбу, - но не ради того, чтобы его просто снять. Не знаю, зачем я сделал «Короткий рабочий день». Наверное, я слишком поздно понял, что от мира политики нужно держаться подальше – настолько далеко, чтобы в фильме она не была даже фоном.

***

Во всем мире с кино дело обстоит не наилучшим образом. Оно оказалось в ситуации супругов, хотя и отмечающих серебряную свадьбу, но на самом деле ужасно друг другу надоевших и совершенно друг другом не интересующихся. Кино потеряло интерес к публике, а публика поэтому всё меньше интересуется кино.

Америка, конечно, исключение. Там заботятся о том, чтобы зрителю было интересно, поскольку заботятся о собственном кошельке. Но я имею в виду заботу об интересах духовных. Это звучит, возможно, слишком высокопарно, но духовная жизнь меня волнует больше, чем финансы. Американцы, при всем своем практицизме, делают прекрасные фильмы. В том числе и серьезные, психологические. Думаю, тем не менее, что мы слишком мало внимания уделяем сфере неких высших потребностей. Публика это чувствует и отворачивается. И часть вины за это я, как режиссер, готов взять на себя. Впрочем, возможно, что и потребности зрителя тоже уменьшаются.

Не помню, смотрел ли я когда-нибудь свои фильмы в кинотеатре. Кажется, однажды – на каком-то фестивале в Голландии. Хотел проверить, насколько актуален «Персонал». Оказалось, что не очень, и я ушел. Другого такого случая не припомню.

***

Для меня важнее всего, когда зрители говорят, что мой фильм – о них, что он что-то для них открыл или что-то в их жизни изменил. На улице в Берлине, где как раз показывали «Фильм о любви», ко мне подошла женщина. Она расплакалась и сказала, что страшно мне благодарна. Ей пятьдесят лет, многие годы она прожила в конфликте с дочерью. Накануне они были на моём фильме, и дочка впервые за пять или шесть лет её поцеловала. Конечно, они наверняка поссорятся и через два дня снова престанут друг с другом разговаривать. Но были же эти несколько мгновений, согревшие их! Ради такого поцелуя стоит снять фильм – пусть даже для одной этой женщины.

После «Фильма об убийстве» меня часто спрашивали: «Откуда вы знаете, что это происходит именно так?» Сняв «Кинолюбителя», я получил много писем, в которых люди писали: «Откуда вы так хорошо знаете ощущения кинолюбителя?», «Это фильм обо мне», «Вы сделали фильм обо мне», «Откуда вы меня знаете?». Такие письма я получал после многих фильмов. Например, после «Короткого фильма о любви», один парень утверждал, что я занимаюсь плагиатом, - в фильме изображена его жизнь.

Или такой случай. Где-то под Парижем на встрече со зрителями ко мне подошла 15-летняя девочка. Она смотрела «Веронику» несколько раз и хочет сказать мне только одно – она поняла, что душа существует. Теперь она это знает точно. Стоило снять «Веронику» для одной этой девочки. Такие зрители – самые лучшие, хотя их не так уж и много.