Глава девятая
Редакция "Русского инвалида". -- Генерал-лейтенант Д.И. Романовский. -- А.Н. Бекетов. -- Радикалы Генерального штаба. -- Военный министр Д.А. Милютин и его сотрудники. -- "Correspondence Russe". -- Н.Г. Чернышевский в редакции "Военного сборника". -- Демократические тенденции "Русского инвалида". -- Николай Алексеевич Милютин. -- В.А. Арцимович. -- Фельдмаршал князь А.И. Барятинский. -- Деятельность Н.А. Милютина в Польше. -- Русская политика в Прибалтике. -- Борьба гр. П.А. Шувалова с Д.А. Милютиным. -- Учебные реформы гр. Д.А. Толстого. -- Братья Милютины и М.Н. Катков
Кто не знавал в Петербурге Д.И. Романовского? Это был человек добрый, но крайне ограниченного ума и способностей, что не мешало ему, однако, устраивать свои делишки так, как не всегда удается и умнику. На Кавказе играл он некоторую роль при князе Барятинском, затем сблизился с Милютиным, дослужился до чина генерал-лейтенанта, разбил даже каких-то туркменов, украсился орденом Георгия 3-й степени, приискал себе жену с значительным состоянием, -- вообще благодушествовал до того времени, когда паралич положил конец его дальнейшим успехам.
Я переселился на службу в Петербург в мае 1862 года и терпел там вначале большую нужду: жена была больна, на руках был двухлетний ребенок, а жалованья получал я всего 2400 р.
В одно прекрасное утро совершенно неожиданно явился ко мне на очень жалкую мою дачу в Павловске Романовский; своим бабьим, мягким голосом начал он объяснять, что полковник Писаревский, у которого находился в аренде "Русский инвалид", устранен от этой газеты, что редактором ее назначен он, Романовский, что он намерен совершенно преобразовать ее и предлагает мне взять в свое заведование иностранный отдел. Условия были в тогдашнем моем положении очень для меня выгодны -- 200 р. ежемесячного жалованья и отдельная плата за статьи, которые не будут иметь отношения к внешней политике. Романовский уверял меня, будто военный министр предоставляет ему полную свободу.
"Я не намерен, -- говорил он, стараясь придать хитрое выражение своему глупому лицу, -- держаться никакой определенной программы, а постараюсь привлечь к газете приверженцев всех партий без различия; быть может, удастся даже завести в редакции нигилиста..."
Впоследствии сделалось для меня вполне ясным, что толковать о чем бы то ни было с этою тупицей -- сущее мучение, но с первого раза Романовский меня ошеломил. Я недоумевал, что отвечать ему. К счастию, он сам вывел меня из затруднения, сказав, что военный министр Д.А. Милютин желает переговорить со мной.
Отсюда мое знакомство с Д.А. Милютиным. Прежде того я встретил его однажды в Москве на вечере у А.Д. Галахова, но, конечно, очень хорошо знал его по репутации. Дмитрий Алексеевич обратил на себя внимание образованной публики превосходным своим сочинением о походе Суворова в Италию; Грановский и Кудрявцев были в восторге от этой книги; они, конечно, судили о ней только по политическому ее содержанию, но главнейшее ее достоинство заключалось не в этом, а в военном отношении, и знатоки дела превозносили ее до небес. Между прочим, когда я находился в 1852 году в Крыму, П.П. Ковалевский (брат весьма почтенного писателя Егора Петровича и министра народного просвещения Евграфа Петровича), человек очень умный, командовавший там -- не помню чем -- бригадой или полком, говорил мне: "С Милютиным я вовсе не знаком и даже никогда его не видал; я гораздо старше его по службе, но уверяю вас, что счел бы за счастие очутиться под его начальством; так высоко я его ценю по его книге; быть может, мы доживем до того, что он будет военным министром; вот его настоящее место". П.П. Ковалевский не дожил до этого; он погиб при штурме Карса.
Свободное копирование
