Краткая моя командировка в Москву заканчивалась предзащитой в лаборатории и тиражированием автореферата, который был разослан по адресам, рекомендованным шефом. В этот список я включил академика Леонова и Ильгиза Айтматова, хотя отзыв академика уже был у меня «на руках». Два «оппонента» получили экземпляры диссертации, и защита была назначена на середину января 1971 года.
Мой друг Алибек успешно защитил свою диссертацию в середине декабря 1970 года и ему удалось «зацепиться» за московскую прописку, использовав свой статус холостяка. Этот нелегальный путь широко практиковался среди аспирантской «иногородней» неженатой молодёжи, получавшей лишь трёхлетний временный статус жителя Москвы. «Фиктивные», естественно небезвозмездные, «браки» на москвичках, которых «женихи» зачастую никогда и не видели, устраивались ловкими «менеджерами». А как же иначе? Ведь « с волками жить». Ему сразу крупно «повезло»-полуразвалившийся домишко в Люблино, где он был теперь постоянно «прописан», попал под «снос», и он, переведя заранее маму в Москву, получил однокомнатную квартиру в хорошем пятиэтажном кирпичном доме недалеко от метро «Текстильщики», рядом со стадионом «Локомотив». Слава неутомимым скромным «менеджерам», вносившим неоценимый вклад в развитие отечественной науки, сохраняя талантливейшие молодые научные кадры от прозябания и забвения! Когда пишутся эти строки, мой друг уже академик одной из многочисленных российских академий и лауреат Государственной премии России.
В конце своей декабрьской предзащитной командировки, утром, я торжественно представил в Учёный Совет МИСИ весь набор необходимых диссертационных материалов. Учёный Секретарь Совета доцент Синицин, перебрав всё страница за страницей, вдруг с удовлетворением заявил, что одного кандидатского минимума у меня не хватает, поэтому, если через неделю я его не сдам, защиту придётся перенести на «неопределённый» срок. Я в «шоке!». Как же так, ведь вот мой кандидатский экзамен, сдан ещё в прошлом году и соответствует специальности «Сопротивление материалов и теория упругости». Доцент почти ухмыляется и показывает мне название моей диссертации, где фигурируют железобетонные конструкции. «Согласно Положению», говорит он с явным удовольствием, «вам теперь предстоит сдать дополнительный кандидатский экзамен по специальности «Железобетонные конструкции». Шатаются прочные стены МИСИ, мощного корпуса на Шлюзовой набережной!
Выхожу в вестибюль и сразу звоню шефу. Всегда невозмутимый интеллигентный шеф в сердцах говорит, что этого «*****а» давно пора «кебенезировать», что в переводе с московского вольного сленга означало послать к «е.....й матери», но «повлиять на него никак невозможно, так, что поднапрягись и сдай этот минимум, неделя всё-таки ещё есть в запасе».
Начинаю приходить в себя от нокдауна. Намерения доцента высвечиваются на его лбу-притормозить защиту планового «иногороднего» соискателя и в освободившуюся «клетку» графика защит «протолкнуть» своего «блатного» москвича. Осилить за неделю монументальный труд «Железобетонные конструкции» объёмом, сравнимым с «Войной и миром» Льва Толстого, нереально. Давай-ка, подумаем, не торопясь. Ещё в аспирантские времена на научно-технической конференции МИСИ я сделал доклад по теме своей диссертации именно на «железобетонной секции». Профессор Байков, завкафедрой «железобетонки», был явно заинтересован моим докладом и разработанным новым методом «отслеживания» трещин в железобетоне, да и публикация свежая у меня есть в отраслевом союзном журнале. Кроме того, бывшая аспирантка нашей ЛИН Лариса-его дочь, так что будем держать этот «блатной» ход в запасе, а пока решаюсь переговорить с ним и объяснить странную ситуацию, когда из-за одного «неосторожного» слова под угрозой выстраданная в течение пяти лет защита.
Секретарь кафедры говорит, что профессор в зарубежной командировке и будет через неделю, но я могу поговорить с его заместителем, профессором Трифоновым, который уже в дороге и подъедет минут через двадцать. Что за невезение, да и Лариса, скорее всего, теперь отпадает.
Сижу, жду, и вот появляется коренастый лысоватый угрюмый человек, но это и есть заместитель. Уже без всякой надежды излагаю ему мою ситуацию, и вдруг слышу: «Так вы из Киргизии? А у меня там где-то дружок со студенческих московских лет, с которым маялись «впроголодь» в одной «общаге» на Мясницкой, ещё и девочек иногда «подшибали», и институт вместе закончили, может, слыхали о вашем академике Леонове?» Непослушными руками извлекаю отзыв академика на мою диссертацию, который внимательно изучается уже не угрюмым человеком, слегка улыбается он, задумчивый, вспоминает что-то далёкое, а я уже и статью свою в отраслевом «железобетонном» журнале положил перед ним, и тезисы моего аспирантского доклада на «железобетонной» секции МИСИ. Внимательно просмотрел и статью, и тезисы.
Невероятно! У меня сданный без всяких с моей стороны усилий кандидатский экзамен по «железобетону» и привет Мишке Леонову от однокашника Ваньки Трифонова! Смотрю на часы-всего 11 утра. Через пару минут я в кабинете доцента Синицина и вижу перекошенное от изумления его лицо-это первый случай в его многолетней карьере Учёного Секретаря, когда безнадёжная, казалось бы, «западня» менее чем через два часа позади через сданный «кандидатский минимум». Теперь уже он в «шоке», и нет у него времени отыскать новый «криминал» в моих документах, и счёт теперь «один-один», но всё равно в мою пользу. Путь к защите открыт!
Свободное копирование
