Исповедь несостоявшегося человека - 26

26

После окончания техникума работал механиком, начальником автоколонны. На очередном профсоюзном собрании избрали освобожденным председателем профкома. Работа, прямо скажу, очень нервная, если не относиться к ней равнодушно. Во времена всеобщего дефицита все делил профком. Естественно, всего не хватало, не говоря уж о квартирах. Недовольных было не то что много, а очень много. Каждый день прием, и каждый день приходилось выслушивать претензии и возмущения по поводу несправедливого распределения тех или иных товаров, детских садиков, квартир.

Даже при самом справедливом распределении все равно была масса недовольных, потому как у каждого свое видение решения проблем дефицита, у каждого своя правда. Я об этом уже говорил.

И будь ты трижды праведным и справедливым, все равно найдутся люди, которые не верят, сомневаются в твоей честности, порядочности. И от этого никуда не денешься – издержки должности и дефицита.

Плюс ко всему, масса всевозможных льготников, от матерей‑одиночек до ветеранов Великой Отечественной войны. И все имеют право, а реализовать это право невозможно по причине того же дефицита.

Мы на весь мир кричали, что у нас самое справедливое общество, что все для человека труда, все для блага человека, а обеспечить эти блага не могли. Мягко выражаясь, лукавили. Лучше бы уж горькая правда, чем сладкая ложь. Двойные стандарты уже тогда набирали силу, когда декларировалось одно, а происходило другое. Мы изнутри все это видели и понимали.

Конечно, трудно обеспечить население страны товарами народного потребления, когда вся промышленность работает на оборонку, здесь не до нижнего белья. Но уже тогда надо было понимать, что легкую промышленность нужно отдать в частные руки.

Цеховики, которые в то время были вне закона, прекрасно справились бы с задачей обеспечения населения товарами народного потребления.

Еще в бытность, работая водителем, я и еще четыре водителя были командированы в столицу Азербайджана – город Баку – за автомобилями «Урал», трубовозами‑длинномерами. Сами «Уралы» производились в городе Миасс в Челябинской области на Урале. Потом их отправляли чуть ли не на другой конец света в Азербайджан, для того чтобы там сделали платформу на автомобиле и прицеп для перевозки труб и леса. Потом мы их своим ходом гнали обратно на Север, через тот же Миасс. И уже дома, в кустарных условиях, переделывали платформу и прицеп для работы в наших условиях.

Для строительства лежневых дорог нужно было доставлять длинномерный, от комеля до вершины, лес из леспромхозов. Да и трубы для нефтепроводов сваривали в многометровые хлысты еще на базе, с тем, чтобы в полевых условиях меньше было сварочных работ. Поэтому то, что делали в Баку, нам не подходило, не выдерживало нагрузок.

Это я вкратце высказался о нашем, прямо скажем, не очень рациональном подходе к экономике. В данном случае, очень затратном механизме в планировании и плачевном конечном результате.

Перегон из Баку в наш город – это отдельный рассказ. Это более пяти тысяч километров из Баку к нам на Север. Зима, февраль месяц. Пять машин, которые нужно было заправить, а это более полутора тысяч литров бензина, что в то время было весьма проблематично.

Во‑первых, это долго по времени, во – вторых не везде, да практически нигде мы не могли залить баки, что называется, под завязку.

Из Баку мы разъехались кто куда. Я с другом к себе на родину, в Луганскую область, трое уехали в Ставропольский край к своим родственникам. Договорились встретиться в Волгограде через семь дней. Встречаемся через семь дней, опоздавших ждем день и уезжаем.

Мы с Иваном, так звали водителя второй машины, приехали в мое село, ко мне на родину. Произвели впечатление: таких машин там отродясь не видели. Погуляли три дня. Оставили о себе не совсем хорошую память, в том плане, что испохабили деревенские дороги на своих, как назвал мой отец «чертобекорах».

Вид автомобилей и вправду был устрашающий: на платформе стоял весьма внушительных размеров прицеп, а дышло от прицепа торчало как двухсотмиллиметровая пушка.

Муж моей сестры сам водитель‑профессионал, преодолел на автомобиле Урал, даже Брагину греблю, которую зимой и в слякоть не мог проехать ни один автомобиль.

По дороге на Волгоград, на заправке в Калаче на Дону, нам сказали, что впереди паводком смыло мост, и дороги на Волгоград нет. Нужно возвращаться к Воронежу и уж оттуда на Волгоград. Правда, нам сказали, что есть объезд по грунтовой дороге километров тридцать, но вы там на своих машинах не проедете.

Но мы все‑таки рискнули. Понадеялись на проходимость своих машин и наличие лебедок. Машины были укомплектованы и этой дополнительной опцией. Поехали в объезд, тем более что мы уже и к сроку сбора опаздывали.

Тридцать километров мы ехали часов восемь. На асфальт выбрались ближе к ночи. Мы нигде не застряли, но проблемы создавали машины, которые застряли на этой дороге жизни. В колее упирались в очередную машину, и приходилось пробивать новую колею, а еще нужно было выбраться из старой.

В одном месте нужно было проехать под железнодорожным полотном, а так как это был проезд местного значения, мы по высоте не проходили, помните – прицеп на платформе.

Что делать? Мы спустили воздух из шин (автомобили были оборудованы системой самоподкачки), спустили воздух из колес на прицепах, таким образом снизив рост наших авто более чем на полметра. И это позволило нам со скрипом, но все‑таки проехать под переездом, оставив дышлом от прицепа автограф в виде жирных полос на бетонном потолке переезда.

Но когда выбрались на асфальт, до Волгограда проблем не было, в том числе и встречных машин. Одно время мы даже ехали параллельно, заняв полосу встречного движения, когда в одном автомобиле возникли проблемы с освещением. Утром мы встретились с коллегами, которые нас уже ждали, и дальше, уже в полном составе, двинулись в сторону дома. Целый день ехали, заправлялись, на ходу перекусывали, но проезжали все равно мало. В караване всегда есть проблемы: ехать нужно было в пределах видимости впереди и сзади идущей машины, связи‑то никакой. Да и «Урал» сам по себе далеко не скоростной автомобиль.

Вечером ужинали, спали в холодных кабинах (бензин экономили), утром дальше в путь.

Запомнилось еще два эпизода. Один, когда в уральских горах на спуске мой автомобиль ушел в занос, и его по всей дороге начало раскачивать, как маятник. За эти несколько секунд вся жизнь промелькнула перед глазами, и первая мысль – ну, вот и все, конец.

Как удалось выровнять автомобиль в такой гололед на спуске, до сих пор не могу понять. Понимаю, что это точно не профессионализм, наверно, Господу Богу так было угодно. И еще счастье, что не было встречных машин. Меня болтало по всей проезжей части. Пришел в себя в холодном поту.

И второй – это когда уже подъезжали к дому. Строили планы встречи с семьей. Ужин, постель – сказка. И попадало это на восьмое марта. Здорово, а у нас еще такие подарки для жен – шубы.

И когда отмотали километров пятьдесят, поняли, что заблудились, уехали не туда. У нас же на Севере не дороги, а направления, вот мы и заехали не туда. Нервы на пределе, виноват ведущий, на него весь гнев.

В конечном итоге, поздно ночью, но все‑таки на восьмое марта, мы попали домой. Встреча была теплой, желанной. Опустим интимные подробности.

С этим перегоном чуть не упустил главную мысль. Я хотел рассказать о том, что в Баку, пока мы ждали машины, нам пришлось недельку пожить в этом чудесном городе.

Так вот, нам показалось, что коммунизм уже наступил в отдельно взятом городе. Там было все, правда, если судить по сегодняшним меркам, понятно, что далеко не все. Но все познается в сравнении, и сравнение было далеко не в пользу нашего города.

Было много товаров народного потребления, начиная от добротной, модельной обуви, одежды на все случаи жизни, и заканчивая предметами женского туалета и нижнего белья, а также большой выбор продуктов питания.

Такого изобилия у нас на Севере никогда не было, да и быть не могло. Все это изобилие не вписывалось в социалистическую плановую экономику. Все это производилось цеховиками, которые на свой страх и риск (да с целью обогащения) наладили производство товаров народного потребления. Но тогда они считались преступниками, и многие получили большие сроки заключения. Сегодня это предприниматели, бизнесмены, уважаемые люди.

Мы даже приобрели там шубы для своих жен. Шубы были в свободной продаже там, где, в принципе, они не нужны. У нас же их днем с огнем не найти, это был страшный дефицит. Да что там шубы, у нас на все был дефицит.

Производство товаров народного потребления, вот что нужно было, на мой взгляд, в первую очередь отдать в частные руки, а не закупать за границей то, что могли бы и сами производить. А мы поторопились отдать в частные руки то, что должно быть под контролем государства: тяжелая промышленность, нефтянка, производство алкоголя. То есть отдали то, что реально приносит прибыль.

Мыслей много в голове, а на бумагу не хотят ложиться. Я порой думаю, а зачем я это делаю, кому это интересно, кому это надо? Не боевик, не детектив, не захватывающая романтическая любовь, так – исповедь несостоявшегося человека. Даже в познавательном плане, чему она может научить? Ну, разве что тому, как не надо поступать.