На Алтае - 24

   В Салаире несколько раз ездил еще с нами на охоту Ив. Ив. Губин, который в то время управлял Бочатской каменноугольной копью. Как веселый человек и отличный стрелок, он составлял хорошую компанию. Вот однажды, сговорившись ехать вместе на ночевую, мы, по обыкновению, рано утром выехали из Салаира и, соединившись с Губиным у Бочата, отправились сначала по близлежащим излюбленным местам, а затем, переночевав не упомню в какой деревне, поутру поехали дальше. Доктору хотелось побывать на каком-то новом месте, которое было недалеко от деревни и от тех палестин, где предполагалась главная охота. Чтобы не терять времени, мы отправили лошадей потихоньку вперед с тем, чтобы наши возницы остановились у известнбго им пункта около речки, отпрягли лошадей, разложили огонь и, вскипятив чайники, ждали нас; мы же не замешкаемся и скоро придем завтракать.

   Надо заметить, что солнце еще с утра сильно припекало, а к завтраку было уже так жарко, что мы едва доплелись до назначенного пункта. Изморенные и усталые, мы тотчас сбросили с себя все охотничьи принадлежности, верхнее платье и забрались под тень кустов. Около нашего табора был отличный луг, на котором и паслись наши спутанные лошади. Не далее как в 15 саженях от нас ходил превосходный бурый конь известной в крае кузнецкой породы -- коренник Ивана Ивановича. Я, признаться, не раз поглядывал на него и думал, как бы и мне приобрести такого же. В это время доктор достал фляжку и предложил выпить. Я обернулся к протянутой ко мне рюмке, но вдруг услыхал, что кто-то топча ногами, забился на траве; невольно поворачиваю туда голову и вижу, что этот самый бурка, как подкошенный, моментально падает на траву... Он конвульсивно раза два подернул ногами -- и растянулся недвижимым трупом.

   Все сначала подумали, что бурка запутался. Конюх г. Губина подскочил первый, посмотрел на глаза животного и приподнял его голову, но она бессильно упала на траву.

   -- Что!.. Что такое случилось? -- как-то все мы невольно спросили конюха.

   -- Пропал! --- грустно ответил он.

   -- Как пропал?.. Да может ли это быть?.. Посмотри хорошенько, не запутался ли ногами? -- сказал Губин.

   -- Да чего смотреть, когда и глаза-то потухли да остеклели -- посмотрите хоть сами!..

   Конечно, все мы пожалели от души доброго коня, а Губин все еще стоял около трупа и тупо глядел на своего любимца...

   По замечанию доктора, коня убило солнечным ударом. Что касается меня, то я был ужасно поражен этой внезапной и моментальной смертью такого могучего животного. Мне пришлось видеть подобный случай первый раз в жизни, и он тяжело и глубоко запечатлелся в моей памяти.

   Упомянув об этом, я хочу познакомить читателя еще с весьма интересной историей, которую я слышал от одного правдивого человека и которая говорит о том, сколько нашему брату охотнику приходится видеть не совсем обыденных явлений в вечно живой и столь разнообразной природе. Некто Василий Евлампьевич Без-нов, тоже управитель Бочатской копи и впоследствии по воле судеб член городской управы в г. Барнауле, ехал однажды с Бочаты на охоту. От нечего делать дорогой он обратил внимание на довольно высоко парящего орла белохвостика, который в хороший солнечный день летал на кругах в синеве неба и, как бы сознавая свое величие, гордо посматривал своим зорким оком на землю, где многие пернатые, видя своего страшного врага, прятались во в<*е тайники и прикрытия. Но вот Без-нов услыхал какой-то неопределенный свист от быстро пронесшейся птицы, которая тотчас мелькнула кверху и в одно мгновенье так сильно щелкнула этого царя пернатых, что он завертелся на воздухе и, кувыркаясь через голову, упал на землю почти около тележки, а бойкий победитель сначала стремглав взмыл еще выше, потом бросился за падающим орлом и затем, как бы убедившись, что побежденного не стоит преследовать далее, играя, полетел вбок и скрылся в ближнем лесу. Без-нов и ехавший с ним товарищ тотчас остановили лошадей и побежали к подбитому орлу, который едва сидел с опущенными крыльями на земле. Из его клюва капала кровь, глаза точно вылезали из орбит, и сам он был до того слаб, что позволил себя почти беспрепятственно связать и унести в тележку. Невольно спросишь: кто был победитель такой могучей и хищной птицы? -- Сокол!.. Эта очень небольшая и бойкая птичка!.. Тут его полет был до того стремителен и удар до того безошибочен, крепок и смел, что г. Без-нов не мог уловить самого момента этого быстрого удара и видел уже только, как моментально кувыркнулся орел и как вылетевшие из него перья тихо завертелись в синеве неба... Спрашивается, какая причина такой борьбы или мести явилась у сокола? Что за фантазия пришла ему пробовать свои силы с таким могучим противником?.. Однажды зимою уже перед вечером ко мне тихонько подошел живущий у меня повар и как-то таинственно поманил меня пальцем. -- Что тебе нужно? -- спросил я, немного озадаченный его мимикой. -- Барин, берите скорее ружье и идите в сад, там два косача сидят на березах неподалеку друг от дружки, словно чучелы!.. -- Да, поди-ка, уж улетели?.. -- Не-ет!.. Сидят, я сейчас видел. -- А стрелять-то как ловко, можно даже от самой кухни, не далеко?.. Я тотчас зарядил маленьким зарядом винтовку и, накинув пальтишко, торопливо пошел к саду; но мне попал навстречу мой кучер, который только что выбрел по глубокому снегу из сада и держал в руках сук. -- Ну что?.. Видел тетерь? -- спросил я его. -- Видел... да я их, барин, прогнал! Ревел, ревел на них -- они все сидят... Я уж стал бросать сучьями -- так только тогда полетели, проклятые!.. -- Ну а кто же тебе велел их спугивать?.. Ведь ты видел, что Архип пошел за мной?.. -- Видел, как не видать... Да, барин, не надо стрелять полеву птицу у дома -- вон она, пожалуй, новой раз и на крышу садится. -- Ну, так что ж, что садится?.. -- Нет, барин, не надо! На то у нас и примета худая... Уж она даром не сядет и беспременно что-нибудь да случится. -- Полно ты молоть, Федор!.. словно баба какая!.. -- Нет, барин! Поверьте, что это так; да не нами оно и замечено... Вот спросите кого хотите -- и все скажут, что коли села тетеря, а хозяин ее убил, то уж даром не пройдет: либо дом погорит, либо смерть прилучится... На том мы и покончили; я, прострелив винтовку в цель, ушел в комнаты, а кучер и повар начали о чем-то спорить... Странно однако же, что такая примета существует едва ли не по всей России, да, кажется, есть она и в Западной Европе. Как-то тот же Василий Евлампьевич Без-нов рассказал мне такую штуку: был он летом на тетеревиной охоте и встретил тут же молодого парнишку лет 14 или 15 из крестьян, который ходил с простой собачонкой и маленькой винтовкой. Безнова ужасно удивила такая встреча, и он невольно спросил этого сибирского Вильгельма Теля: -- Ты что тут делаешь? Ведь теперь тетери не садятся еще на деревья!.. -- Так что нужды, что не садятся? -- А мне и не надо -- вот как выгонит Серунька, я и того, бью их на полету. Вон погляди!.. Парнишка несколько штук молодых, но уже крупных тетерек вытряхнул из мешка, который он носил за спиной. Такая штука до того заинтересовала Безнова, что он, повертев и поглядев малопульную винтовочку, предложил парнишке идти и охотиться вместе, а чтоб ободрить его, покормил хорошей закуской. Молодой мальчуган-охотник скоро освоился с его благородием и охотно согласился. Вскоре они нашли несколько выводков, и тут Безнов вполне убедился, что его парнишка из винтовки бьет так, что почти каждый вылетевший в меру тетеревенок попадает в его объемистый мешок. Дело шло очень просто: Серунька слышал дичь не хуже любого сеттера, но стойки не делал, а просто тихо скрадывал и потом вдруг бросался на тетеренка, которого он ловил даже на подъеме или вспугивал. Тогда его молодой хозяин, не торопясь, прицеливался и бил почти без промаха. -- Поглядел я, поглядел на этого чертенка, -- говорил Безнов, -- подивился его искусству, и сам, сделав несколько здоровых промахов, помаленьку да потихоньку отвернул в сторону и, пожимая плечами, уехал на другое место, чтоб при новой неудаче не хлопать глазами. -- Ну да, батенька, тут поневоле уедешь!.. Еще насмеется, проклятый!.. -- сказал я. -- Стыд!.. да такой, знаете, стыд, что лучше бы тут провалиться!.. У меня вылетит тетеренок -- я приложусь и, кажется, выдержу -- бац! -- глядишь, мимо... тьфу! Просто злоба берет!.. А этот Селифошка только усмехнется, проклятый!.. А сам как щелкнет -- так и тут, в мешок да в мешок!.. Вот, мол, чертенок!.. Вот те и не садятся на деревья!.. Нет, думаю, оставайся ты с Богом! Так и уехал... Да! Не забуду этого Селифошку!.. С 23 на 24 января 1872 г. было в Барнауле страшное северное сияние, сильно охватившее тогда даже и широту положения Барнаула (53° и 20°). В этот вечер я был с семьею в гостях. По обыкновению, почти все мы играли в карты и не заметили, что делается на улице. Но вот кто-то обратил внимание на то, что в окнах сделалось так светло, что можно было принять за рассвет утра. Конечно, тотчас это явление заметили уже все, и многие невольно посмотрели на часы, думая, что уже поздно, но на них не было и 12 -- значит, утро еще далеко!.. Но что же это за свет?.. Откуда и отчего он происходит?.. Сначала многие подумали, что не пожар ли в городе? Но нет!.. -- совсем не тот свет и заревом не отливает, а, напротив, напоминает рассвет утра, но точно с каким-то искусственным синеватым оттенком. Почти все мы тотчас накинули шубы и выскочили на улицу, где было уже так светло, что многие читали принесенную книгу. Тут, конечно, все уже поняли, что такое явление ничто больше, как грандиозное северное сияние. Долго все гости топтались на месте, ходили по улице, как очарованные, смотрели к северу и кроме общего света, разлившегося по всему небосклону, увидали громадные синевато-белые столбы, расходившиеся с горизонта в виде громадного расходящегося глухариного хвоста. Целый мир звезд точно стушевался, и только более крупные из них, гораздо слабее своего обычного блеска, еще мерцали с высоты неба!.. Общая картина такого грандиозного явления природы изображала что-то величественное, непостижимое и Вместе с тем удручающе действующее на душу. У многих нервных особ ощущался бессознательный трепет, даже страх и непонятная ажитация!.. Многие молчали и только созерцали, а все мы словно еще раз сознали свое ничтожество пред силами великой природы и как бы смиренно приблизились к Богу... С вечера г. Бедрина мы отправились около двух часов ночи, и сияние не только не уменьшалось, но едва ли не увеличилось; мы ехали точно днем, но при особом фантастическом освещении. В эту ночь заведывавший в то время магнитной обсерваторией в Барнауле инженер Янчуковский, чрезвычайно энергичный и нервный человек, впал в меланхолию, а затем окончательно помешался и вскоре скончался. На него ужасно подействовало сильное колебание магнитной стрелки. Это грандиозное северное сияние, это величественное явление северного неба продолжалось, по научным наблюдениям, с 9 часов вечера до 4 ч. утра. Сибиряки северное сияние называют просто блистаньем, а северные поморы -- всполохом. В Сибири же сполохом называют набатный звон на пожар.