Лесной пожар, особенно в засушливое время, может начаться от такой пустяковины, что и сказать трудно: от возгоревшегося охотничьего пыжа, от окурка папиросы и даже от не совсем потухшей спички, брошенной на сухую почву леса. Стоит только "зашаять" и потом вспыхнуть какой-нибудь былинке или сухому листу -- и, глядишь, огонек перескочил на соседнюю сухую травку или близлежащий желтенький листик, там еще немного подальше -- и пошла писать история... Прислушайтесь хорошенько -- и вы заметите какое-то слабое потрескивание: это захватило тихо подкрадывающимся огоньком тоненькие сухие прутики... Вот вспыхнули и они, а тут недалеко кустик -- загорелся и он, показался уж дым!.. Тут еще и еще, огонь все дальше и дальше!.. Нарушилась температура воздуха, потянул за огнем ветерок -- и вот уже затрещало и зашипело со всех сторон, тут и там повалил черный дым!.. Еще не прогорело сзади, а огонь все лезет вперед и вперед, как; какой-нибудь Змей Горыныч, который своими красными языками моментально охватывает кусты, обхватывает деревья, словно окутывает их своим тяжелым дыханием, дыханием смерти, и пожирает на месте!..
Видя это чудовище, засуетились и зачирикали тревожно пичужки!.. А вот выскочил из-за куста заяц и, недоумевая, в чем дело, усевшись на корточки, стал прислушиваться и приглядываться во все стороны. Круто вспорхнул где-то рябчик и, тютиркая, полетел на близстоящее дерево. Вот закокала подальше тетерка и словно сказала -- это пожар!..
Да, это действительно пошел низовой пожар!.. Куда-то он направится? Где остановится! Но там, впереди, кажется, есть лесная поперечная дорожка; дойдет и, может быть, остановится?.. Дай-то, Господи!.. А если перескочит?.. Ну, тогда плохая история -- там пойдут заломи, урманы (Урманом называют на Алтае овраг или крутой узкий лог, на дне которого протекает ручеек или небольшая горная речка. Тут обыкновенно растет высокая толстая поросль в виде травы, на стебле которой бывают розовые цветы, похожие на аконит; народ называет это дурбенником.) , а дальше курени -- беда!!
В чистых борах низовой пожар не очень опасен и не так вреден, как в местах таежных или черневых лесах. В первом случае огонь иногда проходит тихо: погорят ягодники, мелкий валежник, молодая поросль и, пожалуй, оплеют некоторые большие деревья на несколько четвертей или аршин от корня -- и только! Но не так это бывает в черневых лесах и в тайге; об этом скажем после.
А много ли на Алтае чистых боров? Нет, все они более или менее, как говорится, загажены: тут и сушник, тут и валежник, тут и вершинник; а куч хворосту и старых гнилых пней -- сколько угодно!.. Вот этот-то сухой хлам и служит главной причиной распространения пожаров; он-то и есть главный враг здешних лесов; от него глубоко загорается тундристая почва; от него низовой пожар нередко переходит в верховой; а он-то и есть настоящий бич, уничтожающий леса. С низовым пожаром можно справиться, а с верховым по большей части невозможно.
В чистых сосновых борах почти все деревья нижних сучьев не имеют: все они отпадают сами и остаются только с половины дерева до вершины. Тут мало кустарной поросли и молодой чащи, так что низовому огню трудно пойматъся за высоко расположенные ветки и пройти в верховой. Вот почему в таких чистых борах пожар кончается скоро и большого вреда не приносит.
Совсем другая картина и не так спокойно проходит пожар в борах нечистых и в смешанном лесу, например в черни!..
Тут низовой пожар немедля охватывает кусты, молодую поросль и, поднимаясь по ней кверху, моментально хватаясь за большие ветви высоких деревьев, быстро переходит в пожар верховой.
Так как при этом всегда сначала образуется сильная тяга снизу, а температура поднимается вдруг очень высоко, то вылетевший огонь на вершины деревьев, этих великанов сибирской тайги, подчиняется направлению ветра, который обыкновенно тотчас усиливается. Тут уже образуется со страшной силой верховая тяга и огонь не только не дожидается подпаливания снизу, но опережает низовой пожар и летит уже с ужасной быстротой. Вот этот-то страшный полет верхового огня, стремительно перескакивающий с вершины на вершину лесных гигантов, и называется здесь маткой.
Можете себе представить, что такое изображает из себя матка, да еще в ветреную погоду, в большом и густом лесу... А таких маток образуется иногда несколько, смотря по ходу низового пожара, густоте нижней лесной поросли, ее направлению и, наконец, густоте и расположению большого леса!..
Это уже не Змей Горыныч взвился кверху и охватил своими длинными огненными языками и страшными лапами могучие вершины громадных деревьев, нет! это уже что-то выходящее за пределы мифологии и самого пылкого воображения посказателей!.. Нет! это какой-то сплошной полет огня, который неудержимо стремится к вершине леса, поднимает свои страшные и громадные огненные языки, то прямо кверху, то расстилая их вперед, и как бы старается как можно скорее захватить в свое огненное жерло все, что еще невредимо стоит с зелеными курчавыми головами и еще не попало в его страшные объятия!..
Густой дым разнообразных оттенков и мириады искр, то поднимающихся кверху, то падающих книзу, сопровождают ужасный полет матки!.. Как иногда из прихотливой группировки облаков, особенно при закате солнца или при освещении полной луны, образуются причудливые фигуры, так и при таком пожаре сбоку нередко кажется, будто над лесом, распростершись, летит громадных размеров дед, который, то кутаясь, то сбрасывая с себя оде-жду, в черной мохнатой шапке, и выдыхая красноватое пламя, старается схватить в свои ужасные объятия и пожрать весь остальной . чес. еще так мирно зеленеющий впереди!.. И это не плод пылкого воображения в кабинете -- нет! а это более или менее общая примета народа, который, смотря на ужасный лесной пожар, под впечатлением страха, и как бы соболезнуя, говорит: "А вон и дедушка прилетел!"
-- Но что же делается внизу, под этой страшной беснующейся стихией!..
-- Тут в это время какой-то поражающий огненный хаос!.. Огонь с неимоверной силой и быстротой моментально охватывает молодую поросль, отдаленные кусты и, перескакивая с одной группы на другую, в вихре огненной пыли, в клубах черного и белого дыма крутит, мечет во все стороны и со страшным воем несется вперед и вперед!.. Словно он бесится на то, что отстал, и напрягает все свои силы, чтоб догнать всепожирающую матку!.. С особенной силой и точно озлоблением нападает он на молодой мохнатый ельник ив особенности на кудреватый пихтач, у которого с молоду нижние ветви расстилаются почти по земле. Моментально охваченная пихта как-то вдруг съежится, точно от боли, поведет судорожно ветками несколько кверху, зашипит, сразу стушуется в пелене сероватого дыма и потом от скопления смолистых газов и полета огня кверху она точно выстрелит -- и мириады искр посыплются во все стороны!.. И вот из цветущей зеленой пихточки вдруг остается тощий дымящийся остов!.. Точно каким-то чудом сделалось превращение, так тяжело действующее на душу!.. Вот сию минуту она цвела, росла, наслаждалась жизнью -- и почти вдруг, моментально погибла и превратилась в сухой черный скелет!
Почти то же бывает и с молодыми елочками. Только молодые сочные березки упорно как бы борются с огнем и не вдруг делаются его жертвой. Они долго-долго шипят, собирают в кучки концы своих веточек, словно подбирают обожженные пальчики, и затем уже тихо загораются пламенем, отделяя массы черного дыма.
Если местность пожарища гористая, то надо видеть, с какой быстротой огонь взбирается на крутые покатости и с какой алчностью пожирает он все горючее и попадающееся ему навстречу! Особенно огонь сильно свирепствует там, где растет большими группами цепкий вереск и стелющийся можжевельник... А что делается в это время уже в пройденных им крутых логах -- в урманах, поросших густым дурбенником?!
В общем такая картина лесного пожара -- страшная картина. Она сильно действует на самые грубые, так сказать, проволочные нервы и производит потрясающее впечатление!.. Ее, если хотите, интересно наблюдать со стороны, вне опасности, но Боже сохрани попасть в этот кипучий огненный ад, где нет спасения и где царит одна смерть и смерть!.. Тут, кажется, сам Вельзевул собрал все свои силы, чтоб этой свирепой стихией пожрать, уничтожить и превратить в пепел все, что только попадает в его могучие объятия.
От какого-то неподдающегося описанию шума и зловещего гула находит неудержимый страх и гнетущее уныние на душу. Но если вы (еще бодритесь и внимательно прислушаетесь к этому общему гулу -- вы прежде всего обратите свое внимание на страшный рев и шипящий свист несущейся по верху матки. Затем отличите общий треск в пожарище и вот, наконец, заметите отдельные выстрелы захваченных пихт и глухое падение подгоревших деревьев!.. А в общем опять тот же потрясающий гул и рев расходившейся стихии.
Надо видеть, что делается во время этого ужасного огненного ада не только со всеми обитателями захваченного пожаром леса, но и с теми людьми, которые явились в него для тушения пожара!.. Посмотрите, как тревожно и быстро вылетают со всех сторон рябчики, тетери и глухари. Как они мечутся во все стороны, отыскивая где бы то ни было спасения; нередко приходится видеть, как они, захваченные дымом или в суматохе попавшие в самое пламя, тут же падают в пожарище и сильно хлобыщут крыльями в предсмертной агонии; или же, увертываясь от огня, они с опаленными перьями кружатся на месте -- и, глядишь, завертевшись, снова несутся в сторону пожара на явную смерть!..
В этом случае беспомощнее всех рябчики, потому что они не привыкли и не умеют летать далеко, а вследствие этого скорее всех падают на землю и на ней находят огненную могилу. Более же находчивы глухари: они стремглав несутся вперед и, если успеют опередить матку, то спасаются в уцелевших местах или перелетают в другие бора и участки.
Если такой пожар бывает весною, то можете судить, сколько погорает гнезд и молодого поколения лесной дичи!.. Тут надо еще заметить, что в такое время почти все матки гибнут прежде всего; это потому, что они крепко сидят и даже не слетают с гнезд совсем; или же, полетав по пожарищу, скоро возвращаются к тем же гнездам или беспомощным выводкам и гибнут тут же. Сколько раз находили обгорелых копалух (глухарок) на гнездах или во мху и ягоднике над своими птенцами.
Интересно также видеть, что делается с зайцами. Эти несчастные тоже мечутся во все стороны и в это время не только не боятся человека, но как бы прыгают под его защиту. Лисицы же и медведи реже попадают на глаза человеку, но трупы их находят частенько. Бывали не однажды и такие примеры, что спасающиеся медведи, с пеной у рта и со страшным ревом несущиеся с пожара, не только не трогали тушителей пожара, но также вертелись тут же и как бы искали их покровительства.
После страшного лесного пожара, кажется в начале 1870-х годов, в окрестностях Колыванской гранильной фабрики было найдено 6 обгорелых трупов медведей. Все они лежали кверху лапами, с поднятыми, вздутыми или треснувшими животами; а кругом их на обгорелой земле видны были следы их ужасных и отчаянных скачков. Во время пожара играет убийственную роль густой и удушающий дым, который не позволяет видеть и ориентироваться даже и человеку.
Но всего ужаснее бывает та картина, когда тушащие пожар люди попадают в такое положение, что матка накрывает из сверху леса, а низовой огонь вдруг окружает несчастных со всех сторон!.. Можете себе представить отчаяние, слезы, вопли этих несчастных, вздевающих кверху руки и громко молящихся Господу!..
Вот почему на таких страшных пожарах строго следят за появлением матки и ее направлением. А лишь только заметят, что она уже есть, тотчас кричат: "Матка! Матка идет!.. Спасайся, ребята!" И надо видеть, с какой поспешностью бегут пешком и верхом не только молодые ребята, но и поседевшие старики в безопасные места: к большим дорогам, речкам, озерам и даже лесным болотам.
Конечно, и в таких случаях находчивость и предусмотрительность -- главная мера спасения. И сколько было таких примеров, что не растерявшиеся люди, уже, кажется, совсем погибавшие от окружившего их огня, находили свое спасение в наскоро выбитых ямках на почве или выскакивали, накрывшись чем попало к близлежащим озеринкам и болотникам, где моментально бросались в воду и, прячась в ней, избегали ужасной смерти!..
Тут опытные надсмотрщики не позволяют работать в тонких рубахах, которые легко могут загореться от искр. Следует быть, самое лучшее, в суконных простых азямах. Были примеры, что у неосторожных рабочих загорались рубахи на бегу, и тогда от раздуваемого пламени они сгорали почти у пристани своего спасения. Ужасна, говорят, та картина, когда спасающийся горит на бегу, когда он, весь объятый пламенем, наконец не выдерживает, падает и умирает в страшных мучениях.
Замечательно, что в случае крайности многие лошади, брошенные хозяевами, инстинктивно следовали их примеру и также бросались и даже ложились в воду. Рассказывали даже такой пример, что одна старая лошадь, сохранив себя в мелком болоте, потеряла глаза, не имея возможности окунуть свою длинную голову. У нее несколько обгорели уши и вытекли глаза, но она еще жила у своего спасшегося хозяина, который берег ее до самой ее смерти, нередко говоря, что только она сохранила ему жизнь, вынесши его во весь мах из пожарища к лесной болотине.
Иногда огненная матка летит с такой быстротой, что ее не могут обскакать и на самых бойких лошадях; бывали примеры и на моей памяти, что люди, не умев спастись вовремя, гибли в страшных мучениях от захватившего их огня. Страшные обгорелые их трупы находили уже после и с воем и плачем погребали иногда тут же, на месте ужасной их смерти. Мне случалось видеть некоторые намогильные насыпи с покривившимися уже крестами, которые ясно говорили о случившемся несчастии и поучительно напоминали о том, что при тушении пожаров надо каждому быть крайне осторожным и внимательным ко всему окружающему.
Удивительнее всего то, что простой народ, вечно воюя с суровой природой, как-то хладнокровно смотрит на подобные события и нередко, говоря о погоревших и о мерзляках, относится к памяти этих несчастных как-то безучастно, как бы глубоко веруя в предопределение: дескать, "чему быть, того не миновать, знать им такая судьбина".
Свободное копирование
