Не верите? Докажем!

   Не верите? Докажем!

   По предложению Чун Сюна я "бросился" на поиски. На диких кабанов в наших местах охотились широко, но это было нелегально. Их туши на мясоконтрольных станциях никто не проверял. Что добывали, то по дворам тайком и продавали. Знакомые охотники или знакомые охотников делились кусочками кабанятины, которые я потом исследовал. Но далеко не все хотели "разоблачаться" передо мной. Да и сама мысль, что я ищу "какую-то болезнь", отпугивала охотников. Еще найду что-нибудь, потом не отделаешься... В небольшом числе образцов от 18-ти диких кабанов я зараженных не обнаружил.

   В 1958-1960 годы я исследовал мышцы от 13-ти волков (Canis lupus) и четырех корсаков (степных лисиц - Vulpes corsak). Всех их отсреляли в Кзыл-Ординской области. У одного волка (ноябрь 1959) трихинеллы обнаружены были во всех 24-х срезах мышц, взятых из различных участков туловища. У одного корсака в январе 1958 года также нашел трихинелл, по 2-3 паразита в 24-х срезах. Во всех случаях трихинеллы были в капсулах и легко высвобождались из них, что говорило о сравнительно "свежем" заражении.

   До нас в Казахстане таких находок не было. Этим мы сняли спорный вопрос, "наш" трихинеллез или завозной. Написали с Чун Сюном статью. Это была первая, описанная в печати, находка трихинелл у хищников в Казахстане (Ф. Чун Сюн и Д. Е. Генис "К изучению трихинеллеза в Казахстане". Журнал "Медицинская паразитология и паразитарные болезни", Москва. 1961, 4, с.471).

   Эти находки имели пионерское и принципиальное значение. Они были первым свидетельством наличия природного, казахстанского, очага трихинеллеза. Это в корне должно было изменить тактику ученых и практической медицинской сети в отношении этой грозной болезни в республике. Спецы из Института зоологии АН КазССР на нашу публикацию в ведущем союзном (московском) журнале, не только не отозвались, но даже на нее и не сослались ни разу. Амбиции не позволили...

   Мне интересно стало, много ли зверья хищного истребляют наши охотники. За этими сведениями отправился на Кзыл-Ординскую заготовительную базу сырья. Кладовщик, видимо, подумал, что я пришел "договариваться". Чего только тут не было. На любые шубы все наши местные меха.

   - Для себя или для жены ищешь?

   - Для науки.

   Такой прозы он не понял.

   - Жолдас (товарищ), ты молодой еще, не понимаешь. Идем, покажу. Хороший волк есть. Шубу сделаешь, никакой мороз не пробьет. Зимой на рыбалку ездить, самый жаксы (хорошо) будет...

   - Да нет, мне только нужно узнать, сколько за год шкур охотники сдали, понял?

   - Ты что, ревизор?

   - Нет, врач. От волков болезни бывают, люди болеют. Поэтому интересуюсь.

   - А-а, доктор... Ну, ладно, думал, ты купить шкуру хотел. Сейчас наш журнал достану. Покажу. Еще просьба есть. У меня ноги болят, говорят спиртом хорошо растирать. Можешь помочь?

   В общем, с кладовщиком контакт мы установили. И потом он разрешал моей помощнице приходить и снимать остатки мышц со шкур. Мы искали трихинелл, кладовщик ноги лечил. Для всех своя польза была... По его журналу выяснил, что только за год заготовительная контора приняла 596 волчьих шкур, 57 шкур корсаков и 238 лисьих. Грустно нам было смотреть на хорошо вычищенные шкуры, не было тут шансов трихинелл найти. Зато спасибо говорили неряхам... Охотники, после снятия шкур, оставляли туши животных в степи или вблизи населенного пункта. Каннибализм у хищников развит. Значит, трихинеллам скучать некогда было...

   По рекомендации д.б.н. профессора Надежды Павловны Шихобаловой в 1962 году я с сообщением о паразитологической ситуации в Приаральском регионе, выступил в Московском Университете. Там же сообщил о первой в Казахстане моей находке трихинелл у волка и корсака. Тезисы выступления были напечатаны в Бюллетене Московского Общества испытателей природы, т.67, в.6, С.146.