3 октября
Утром, в 12-40 с Щелкова улетел в беспосадочный полет на 30 часов и 4100 км. пилот НКТП Фиксон. Летит на паршивом самолете «САМ-5-бис», с мазутом «М-11». Об этом самолете сам конструктор Москалев говорит извиняющимся тоном.
Вечером заехал за Яшей Моисеевым и поехал на доклад Коккинаки в Политехнический музей. Яша гордо шел со всеми своими пятью орденами. Ехали обратно:
- Хочу сходить с 5, 10 и 13 тоннами, а потом на скорость с грузами. Эх, слетал бы я в Испанию - старое сердце военное порадовать.
- Я воспитываю в молодежи самолюбие, честолюбие. Это основное в жизни.
4 октября
Днем позвонил Кокке.
- Ой, Лазарь, какое дело задумал. Если Бог поможет - знаменито получится.
- Ага, с часами в руках?
- Да. Правильно. Могу свежую «Правду» взять.
Вечером он приехал к нам в редакцию. Затем мы поехали с ним на вокзал. В дороге разговорились, потом полчаса сидели у здания редакции в машине и доканчивали разговор.
- Думаю пройти из Москвы до Хабаровска в одни сутки. На «ЦКБ-26». Это сильно тяжело. В это время года никто на восток не лазил сквозняком.
- Возьми меня.
- Все дело будет зависеть от центровки. Я все заполняю баками, бачками, насобирал всяких, вплоть до консервных банок. Весной я просил разрешения у Хозяина. Он сказал «погоди, рано еще, испытай сначала машину». Сейчас время подошло.
- А может непросвещенный человек, пробыв на высоте 4000 сутки дать потом молнию?
- Человек все может (смеется). Но будет тяжело. Определенный ответ я тебе пока не дам: как задняя центровка.
- А за погодой уже следишь?
- А как же! Собачья погода на востоке. Ну пойду, если нельзя на 3- на 4-х, нельзя на 4-х - пойду на пяти, на шести тысячах.
- До какой высоты лазил без кислорода?
- На 7 с половиной летал. Ничего. Выше не приходилось. Ох, если выйдет! Какой японцы шум поднимут. Ты представляешь: в сутки от одной границы до другой. Но для себя я рассматриваю этот полет как тренировочный.
7 октября
Был Леваневский. Заехал «специально» достать Ильюшина.
- Сегодня я был у М.М. Кагановича.[Каганович Михаил Моисеевич (16.10.1888, деревня Кабаны Радомысльского уезда Киевской губернии - 1.7.1941), государственный деятель. Брат Л.М. Кагановича. Получил начальное образование. Рабочий-металлист. В
1905 вступил в РСДРП, большевик. Неоднократно арестовывался. В 1917-18 член штаба красногвардейских отрядов на станции Унеча (Черниговская губерния). В 1918-22 пред. Арзамасского военно-революционного комитета, пред. Суражского совета (Смоленская губерния), уездный продкомиссар в Арзамасе, секретарь Выксакого уездного комитета РКП(б). Участвовал в проведении карательных операций на селе. В
1923-27 пред. Нижегородского губернского совета народного хозяйства. При поддержке младшего брата переведен в Москву. В 1927-30 кандидат в члены, с июля 1930 по февр. 1932 член президиума ЦКК ВКП(б). В 1928-30 член Коллегии Наркомата Рабоче-крестьянской инспекции СССР. С нояб. 1930 член Президиума, в 1931-32 нач. Главного управления машиностроения и металлообработки, зам. пред. ВСНХ СССР. В
1932-36 зам. наркома тяжелой промышленности СССР, ближайший сотрудник Г.К. Орджоникидзе. С 1934 член ЦК ВКП(б). В 1934-39 член Оргбюро ЦК. Одновременно в 1935-36 нач. Главного управления авиационной промышленности Наркомтяжпрома. С дек. 1936 зам. наркома, в 15.10.1937- 11.1.1939 нарком оборонной промышленности (НКОП) СССР. С 1937 депутат Верховного Совета СССР. 11.1.1939 из НКОП выделен Наркомат авиационной промышленности СССР, во главе которого поставлен Каганович. Несмотря, а может быть, и благодаря близкму родству с Л.М. Кагановичем Каганович 10.1.1940 потерял свой высокий пост и назначен директором завода № 24 в Казани. В февр. 1941 на XVIII конференций был предупрежден, что если «не выполнит поручения партии и правительства, то будет выведен из состава ЦК и снят с руководящей работы». После того как И.В. Сталин сказал его брату о том, что Каганович «якшался с правыми», Лазарь не выступил в его защиту, но сообщил об этом брату по телефону. В тот же день Каганович застрелился. Его жена - Цицилия Юльевна (1896-1959). Их дочь Юлия (1919-1961) вышла замуж за известного скрипача Михаила Израилевича Фихтенгольца (1920-1971).] Говорил с ним. Объяснил, что сейчас лететь на «АНТ-25» - значит позориться. Нужна современная машина. Он говорит - а вот и возьмите Ильюшина. Хороший конструктор. Я ему ответил, что имею его в виду. А пора уже начинать. Через несколько дней я уеду на три месяца в Америку. А он пока тут будет готовиться. Я ему смогу привезти из Америки что нужно. А то время уходит.
Я сегодня делал полосу, посвященную итогу арктической навигации. Выправил подвал Шмидта, сделал статьи Цатурова, Мелехова.
8 октября
Сегодня вечером у меня в редакции наконец состоялась встреча Леваневского и Ильюшина. Леваневский прямо сказал зачем ему нужна машина Ильюшин ответил, что для этой цели он уже готовит одну машину для Кокки.
- Но ведь можно сделать еще?
- Можно. Я делаю так-то и так.
И объяснил. Леваневский заволновался.
- Так это же тридцать часов!
- Да.
- Так это около 12000.
- Нет, больше десяти, - скромно ответил Ильюшин.
В таком духе шел разговор. Около трех часов.
Прощаясь Ильюшин тихо сказал мне:
- Знаешь, я все таки думаю, что Володя раньше их всех смотается.
16 октября
Все изменилось под нашим Зодиаком. Уезжая 11 октября в Ленинград встречать возвращающегося из-за границы Булганина, я встретил на вокзале Юмашева
- Что слышно?
- Плохо дела. Перелет заглох. Как говорят шахматисты, противники разошлись вничью, точнее - все проиграли. Собираюсь лететь на скорость с грузом, но тут самое легкое
- полет, все остальное страшно сложно. Часы должны тарироваться 51 день, маршрут нужно утверждать в Париже, с воздуха я должен снимать этапы. Тьфу!
Вчера говорил с Прокофьевым. Позвонил ему в 12 ночи в штаб.
- Что ты так поздно сидишь?
- Дела.
- Нас они интересуют?
- Даже очень. Но не сегодня. Ближайшие дни.
Звонил Моисееву.
- Готовлюсь. Ходил на 7000, лазил в барокамеру. Езжай!
Кокки вчера делал доклад на обед. заседании стратосферной комиссии Акад. Наук и страто. к-та ОСО.
Свободное копирование
