Главное дерево пустыни

На фото: Саксаул. Основной ствол когда-то был отломан на дрова. Фото Давида Гениса.

   Главное дерево пустыни

   Cаксаул - главное дерево пустыни. Между барханами, да и в других местах, когда я приехал на работу, были большие заросли этого чудесного дерева. И ездить для его заготовки на топливо было достаточно километров за пять - десять, а то и ближе. Помню картины сороковых годов: большие баржи, гружёные саксаулом, у городской пристани, и мы, школьники, как рабочая сила по разгрузке. В Терень-Узякском районе в 40-50-е годы даже была организована крупная база по заготовке саксаула. Вывозили его в Узбекистан. В начале ХХI века уже начали писать, что ближе чем в ста километрах от населенных пунктов саксаула не осталось.

   Правда, появилась надежда: с 2004 года в Казахстане действовал десятилетний мораторий на рубки в саксауловых лесах государственного лесного фонда. А в каком магазине, в таком случае, покупать саксаул для самоваров и выпечки лепешек? Значит, нарушать закон...

   Саксаул - удивительное дерево. Его называют "железным", он тяжелый, как железо, и в воде тонет. Саксаул продают на вес. В кубометрах его не измеришь, ствол и ветви корявые, изогнутые. Древесина твердая - топором не разрубить. Но если взяться за один конец ветки или ствола, да другим обо что-то твердое ударить, разлетится на куски. Саксаул на дрова не рубят, а ломают. Из своего детства помню - сколько пришлось за многие годы потрудиться до пота, ломая эти коряги для нашей печки. На зиму всегда запасались саксаулом. Из-за хрупкости саксаул ни для поделок, ни для строительства не применяется. Потому и годен только на дрова. Но зато какие это дрова - дает столько же жару, как каменный уголь. Весь жар пустынного солнца впитал в себя и, когда горит, сполна отдает его. Веками люди степей использовали это дерево в основном для отопления, да другого равноценного топлива в казахстанских пустынях и не найдешь.

   Хороший шашлык можно приготовить только на жаровне с саксаулом: жара много, дыма мало. И самовар без него не вскипятишь. Часто чабаны колодцы в пустыне им обкладывали, чтобы стенки не обрушивались. Негниющее дерево.

   Но у саксаула есть еще одна уникальная способность: закреплять пески, сдерживать наступление пустыни. Корни, переплетаясь в глубине почвы, образуют обширную сеть, причем их масса в 20 и больше раз может быть больше массы всей надземной части дерева. Такая мощная корневая система укрепляет пески, и это останавливает их движение.

   И неверно считают, что это дерево не даёт тени. Тот саксаул, что идет на топливо, это уже засохшие старые деревья. Я делал фото весной - развесистые деревья с хорошей тенью. Просто листья у него не обычные, вся зелень дерева - за счет многочисленных молодых зеленых веточек. Их много, они и создают хороший теневой полог. Эти зеленые веточки любимый корм для грызунов пустыни.

   Коль речь о саксауле, надо вспомнить и о красивой птичке, саксаульной сойке. Она обитает в пустынях Казахстана. Очень осторожная и скрытная. Подвижная, не очень крупная. Не столько летает, сколько бегает. И делает это красиво. Казахи её называют "жорга-торгай" ("птица-иноходец"). Освоила она свою природную нишу в зарослях саксаула. Гнезда размещает только на саксауле. Еще и питается семенами этого дерева, помогает их распространять. Многие поколения соек далеко не последнюю роль играли в появлении зарослей саксаула и закреплению этим песков. Ведь в пустыне пески как живые, постоянно двигаются. Если их не сдерживать, засыпают всё на своем пути.

  Аул Чаган (Шаган), база "Узтоп"

   Писал о саксауле и не мог не вспомнить об Узтопе и Чагане. В давние мои времена аул Шаган называли поселком Чаган. Располагался он в Терень-Узякском районе (ныне - Сырдарьинском). Знаменит он был, помимо прочего, тем, что с ним был связан "Узтоп" - крупная топливная база Узбекистана. Она имела лицензию на заготовку в этих местах и вывоз саксаула в соседнюю республику. Была проложена узкоколейка от мест заготовки до Сыр-Дарьи. Но где-то в 60-х годах эту базу закрыли. Видимо, саксаул повырубили...

   В Чагане, в участковой больнице, работал старый фельдшер Тапин, его знали далеко за пределами аула. Был он тут за врачей всех специальностей. Называли его еще и костоправом, умел вправлять вывихи, оказывать помощь при переломах костей, умело сопоставляя отломки. Принимал роды. Знал он народные методы лечения. Я бывал несколько раз у него, встречал он меня поначалу настороженно, боялся, что буду выступать против его авторитета. У меня такой манеры никогда не было, потому встречи проходили без особых трений. Впервые я к нему в больницу приехал по-поводу больного сыпным тифом. Помню как, высказанный мной, этот диагноз он записал в историю болезни по-латыни: typhus exanthematicus. Он был из старой школы медиков, которые болезни и лекарства называли не иначе, как только по-латыни.

   Но вскоре Тапин то ли умер, то ли уехал. Сколько лет уже прошло с тех пор, но до сих пор помню и его имя, и даже лицо. Он был своеобразный человек, кажется, одинокий. Как он попал в Чаган, не ведаю. Но таких знающих, старой закалки, фельдшеров было в наших краях очень мало.

   В годы моей работы в районе в одной из наших участковых больниц (в колхозе имени Ленина) трудилась пожилая русская акушерка Мария. Тоже одинокая. Вот ее фамилию, к сожалению, забыл. И она тоже была мастером "на все руки", медик старой закалки. С окрестных аулов к ней добирались, всем помогала. Сколько раз бывал в той больнице, Мария о себе никогда не рассказывала. И от сотрудников больницы тоже ничего не слышал. Видимо, молчала о своем прошлом. Жалею, что не поинтересовался, где они учились. По уровню их знаний и умений явно учились в далеких от нас местах в хороших фельдшерско-акушерских школах. Похоже, что они были в оные времена сосланы сюда.

   Образовался аул в 1928 году, когда объединили три колхоза: "Красная заря", "Далаколь" и "Ворошилов". После переселения сюда корейцев стал называться "Кантонской коммуной". Затем присоединили еще два небольших колхоза. "Коммуна" превратилась в совхоз "Теренозекский". А с ликвидацией совхозов в последние годы, поселок стал носить старое имя аул Шаган.