На фото: Река Сыр-Дарья в конце октября. Разбор воды на рисовые посевы окончен и река стала похожей на реку (Фото С. Цой, 2010 г.).
Река Александра Македонского
Кажется, на Востоке нет ни одного места, с которым бы не связывали имя великого и неуёмного завоевателя Александра из Македонии. Греческие историки сообщают, что в 329 году до нашей эры Александр Македонский основал на реке Яксарт (как называли когда-то Сыр-Дарью) укреплённую крепость Александрию Крайнюю, или Эсхату. Это случилось на территории нынешнего Таджикистана, в Ферганской долине. Она со временем стала городом Худжанд. Разгулялись тут шумные восточные базары, пролегли торговые пути. Новорожденных мальчиков местные жители Искандерами нарекали.
Думаю, помнят высокие горы тех мест, как остановился здесь Александр, сын Филиппа, задрал голову к небу и произнес, глядя на снежные шапки: "А на фига они мне?". И повернул к югу, в благословенную и теплую Индию. Правда, добравшись до реки Инд и его притока Гидаспе, тоже призадумался. Войска-то устали. Вколотил он столб, написал на нем "Здесь остановился Александр", да и двинул домой. Всё верно. Дома лучше.
А наша единственная крупная река Сыр-Дарья с тех пор всё так же течет к себе "домой", то когда-то в Каспий, то ныне в Аральское море. Всех она видела и всех переживет... Течет она с юго-востока на северо-запад области, разрезая её на две неравные части. Истоки её в горах Тянь-Шань. С тех снежных гор и тающих ледников, с заоблачных высот, вниз несутся реки Нарын и Карадарья. На востоке Ферганской долины они сливаются. Буйный джигит Нарын, соединившись со своенравной шумной Карадарьей, как будто бы усмиряется. Так образуется Сыр-Дарья.
Я не зря сказал "как будто бы усмиряется". Нет, совсем не тихонравная была наша река. Можно было долго сидеть на ее берегу, где-нибудь под кустом или деревом, а то и просто у воды, и смотреть, и слушать, слушать и смотреть. Особенно под вечер...
Да, к вечеру дневная природа уже начинает замирать, спать укладывается. А ночная ее половина еще только после дневного сна в себя приходит, готовится к вечерней или ночной кому охоте, кому кормежке. Даже ветерок, измотав свои силы за день, исчезает. И в это время особенно слышно как шумит река. То там, то здесь вдруг легко всплеснет она водоворотцем. Долетят до слуха нередкие всплески, будто кто-то позади тебя камень бросил в воду. Оглянешься - нет, никого нет. Понимаешь, это очередной кусок подмытого берега нырнул в воду и понесся, чтобы осесть неожиданной мелью с такими же смытыми "бродягами".
Вода нашей реки постоянно о чем-то шумит, нет, говорит, то бормочет, то почти захлебывается от эмоций. О чем ей так хочется рассказать? Много веков несет она свои воды в Арал. Многих она видела и слышала. Вдруг когда-то вспомнит..? Кто сказал, что нельзя войти дважды в одну и ту же реку? Добежала волна до Аральского моря, там вознесётся она в небеса, погонит ее ветер назад, туда, на восток. Устанет эта "летящая" волна, упадет на горы, станет снегом. И - опять вниз, опять к морю. Веками и веками, тысячелетиями, всё одно и тоже. Так живет природа.
А мы придумали для этой поэзии скучные слова "круговорот воды в природе". Какой там "круговорот"! Сядьте тихо на берегу, и вновь река к вам вернется, и вновь река будет той же самой, что и при Александре Македонском, или Чингисхане, или Тамерлане. Давным-давно греческий философ Платон писал: "Гераклит (греческий философ, живший в 554-483 годы до н.э. - Д.Е.) говорит, что всё движется и ничто не стоит, и, уподобляя сущее течению реки, прибавляет, что дважды в одну и ту же реку войти невозможно" (Раков 1999).
Не споря с философами, всё же войдите тихо в реку, напоенную временем и легендами, и вы поймете, что можно войти в неё, в ту же самую, дважды, хотя бы мысленно. Для этого нужны только две небольшие вещи в душе: поэзия и фантазия...
Когда я бывал в командировках вблизи реки, любил посидеть на берегу. Небо у нас высокое, шея заболит, пока до него взглядом доберешься. Оно высокое, очень далекое, и начинаешь догадываться, почему многие народы своих богов размещали на небесах. Но отвлечешься от мистики, начинаешь смотреть на быстро несущиеся воды реки и, завороженный, плывешь куда-то вместе с волнами. Мимо несутся палки, сорванные
где-то ветки, камышины, какие-то щепки. И ощущение, что и ты начинаешь нестись вместе с ними. Даже рябит в глазах. Но в душе умиротворение. Всем нервным надо по вечерам у реки сидеть. Успокаивает. И усталости как не бывало.
Дома, в городе, некогда на берегах рассиживаться было... Да и аулы больше в песках кантовались, чем у берегов реки. А вот как о Сыр-Дарье написал кзылординский поэт
Ю. Н. Соломатин:
Мечами солнечными плёс иссечен,
Кровавый, алый, как пожар, закат.
Береговые таловые свечи,
И травяных копёнок жёлтый ряд.
В звериных лазах цепкого подлеска
Гнездится сумрак. Тропка чуть видна.
Ноябрь сковал и шорохи, и всплески -
Над речкою застыла тишина.
Я к Сыр-Дарье стремился на свиданье,
Чтоб подарить букет своих стихов...
Но, оказалось, вдруг её молчанье
Намного поэтичней всяких слов.
С Юрием Соломатиным мы учились в одной школе имени Ленина в Кзыл-Орде. Затем учились вместе в городе Свердловске (ныне - Екатеринбург). Я - в медицинском институте, он - в университете, на историко-филологическом факультете. Получив дипломы, мы вернулись в свою Кзыл-Орду. Я "спасал" народ от инфекционных и паразитарных болезней, а Юрий выбрал стезю школьного учителя русского языка и литературы. Но выявились и серьезные между нами различия: Юрий всю жизнь писал стихи, на мой взгляд, отличные, лиричные и честные, а я только и умел читать чужие стихи...
Было у нас и много общего: тяжелое голодное и трудовое детство военных лет, когда всюду звучало: "Всё для фронта, всё для Победы!". И то, что нас обоих, школьниками, наградили медалями "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов". У меня то время сохранилось в памяти, а у Юрия - еще и в стихах. Оба мы оказались поклонниками природы наших необычных мест, и опять же всё это у меня только в воспоминаниях, а у Юрия - в прозе и в стихах. Как часто бывает, жизнь нас держала вместе, но виделись мы практически раз в сто лет. И вот сейчас, когда нам обоим уже за 80, вновь судьба "связала" нас, хоть и живем мы друг от друга теперь "чуть подальше": он в краях сырдарьинских, а я в колорадских горах скалистых...
Свободное копирование
