На этапе завершения лётных испытаний самолётов МИГ-29 и СУ-27 в руководстве МАПа возникло желание сравнить эти самолёты путем организации свободных ближних боёв. Зам. Главного конструктора МИГ-29 Анатолий Белосвет бил себя кулаками в грудь, доказывая, что МИГ, "как нечего делать", выиграет ближние бои: тяговооружённость выше, размер самолёта меньше, и, вообще, самолёт оптимизирован под режим "Ближний воздушный бой". Конохов и Никитин рвали на себе рубахи, доказывая, что СУ победит "без вариантов".
Когда дело доходило до реальных шагов по организации эксперимента, всё как-то тормозилось по объективным причинам. Причём, процесс тормозили обе заинтересованные стороны, которые не хотели рисковать. Одно дело выигрывать у соперника на словах, и совсем другое дело, проигрыш в реальном эксперименте. Полной уверенности ни у кого не было. Эксперимент так и не состоялся...
Спустя много лет я прочитал воспоминания руководителя нашего института Е.А.Федосова "Полвека в авиации. Записки академика". Он так пишет о конкуренции фирм в те времена: "Когда Симонов стал генеральным конструктором ОКБ Сухого и получил в наследство от Черникова компоновку СУ-27, то продолжил работу над самолётом... Надо сказать, что уже сделанный СУ-27 достаточно успешно справлялся с поставленными задачами. Мы его отмоделировали на своих стендах, он не уступал, естественно, F-15, хотя и не превосходил его. Но Симонов, как позже он сам признался, больше интересовался не американским F- 15, а нашим Миг-29. Для него главным конкурентом, оказывается, был не американский истребитель, а этот самый МИГ.
Я высказывал всегда мнение, что тяжёлый самолёт должен быть менее маневренным, чем лёгкий: "Есть законы физики, и маневренность определяется инерцией. Поэтому вы не сможете развернуть СУ-27 так же быстро, как МИГ-29".
Правда, это было скорее эмоциональное заявление, чем научное, - если у вас есть большие управляющие силы, вы можете преодолеть повышенную инерционность... И Симонов перекомпоновал управляющие органы СУ-27 - рули направления и высоты, элероны, закрылки и предкрылки, усилив всю управляющую структуру самолёта... Так что по маневренности СУ-27 стал не только не уступать МИГ-29, но в какой-то момент и превосходить его". Я тогда всего этого не знал и был уверен, что МИГ в ближнем бою выиграет, из тех же соображений, которые эмоционально высказывал Федосов.
Анализируя возможности самолётов СУ-27 и МИГ-29 в ближнем бою, я хотел бы отметить один момент. Самолёт Миг-29 был специально спроектирован для ведения ближнего боя. СУ-27 соптимизирован под дальний бой и перехват. КОЛС, установленный на МИГе, очень хорошо показал себя на лётных испытаниях в ближнем бою, после доработок по ликвидации "сползания" на факел двигателя цели. При испытаниях СУ-27 в аналогичных условиях возникли большие трудности при работе ОЛСа. Я считал, что из общефилосовских рассуждений это вполне объяснимая ситуация. Так и должно быть. Учитывая, что элементная база и СУ и МИГа была одинаковая, невозможно, чтобы во всех режимах прибор работал одинаково хорошо. Оптимизация режима дальнего боя на СУ должна была происходить за счёт ближнего. Ведь на МИГе режим дальнего боя оказался очень "слабым"! Я не мог себе и представить, что старанием хороловцев и НИИАСа, посредством доработок ОЛСа и программ БЦВМ СЦВ-2 удастся добиться отличной, устойчивой работы прибора также и в ближнем бою... Давно отгремели эти события, самолёты давно уже летают в строю наших ВВС, пошли на экспорт, даже несколько устарели...
Совсем недавно, в день тридцатилетия создания нашего отделения, несколько москвичей, оказавшихся в этот момент в Ахтубинске, сфотографировались с ахтубинским коллективом на фоне Крыла, воздвигнутого в память о погибших лётчиках (и, по моему мнению, также в память об ушедших из жизни авиационных инженерах).
Свободное копирование
