Научной элитой в институте считались аспиранты. Когда я только пришёл в институт, я с завистью отнёсся к их привилегии иметь один свободный день в неделю для работы в библиотеке. Где они находились в этот день, естественно, никто не проверял. "Вот это - лафа!" - думал я. Вообще-то я не очень тяготился ограничениями режимного предприятия, даже на заводе, где выйти с территории было очень не просто. Однако сам факт наличия такой возможности грел душу, радовал. Позже стало понятно, что "лафа" не так уж велика: при необходимости руководство, если не злоупотреблять, всегда отпускало с работы (предполагалось, что это время потом сотрудники отработают), подписывая "увольнительные" - разрешения на выход через наши режимные проходные.
Усвоил для себя я ещё одну истину: работая в нашем институте, надо попытаться обязательно защитить диссертацию. Для подготовки диссертации есть все возможности: текущая работа носит исследовательский характер с привлечением аппарата теории автоматического управления и прикладной математики, имеются квалифицированные руководители, есть своя аспирантура и Учёный совет. Я решил, что те, кто работает в нашем институте, и не пытаются защититься - или бездельники, или совсем уж неспособные люди. Но это касалось только "среднестатистического" инженера. У нас были талантливые и работоспособные личности, считающие защиту диссертации бессмысленной тратой нервной и физической энергии, которая не оправдывается ни с точки зрения прибавки к зарплате, ни с точки зрения удовлетворения тщеславия.
Такие люди, как Шарсков, Преображенский, Филатов и многие другие не пытались писать диссертации, считая это вовсе необязательным делом.
В то время в лаборатории бурно развивалось направление синтеза контуров управления с применением теории дифференциальных игр. Игровой подход позволял строить оптимальное управление не на заданное поведение противника, а на его наилучшее (с его точки зрения) поведение. Конечно, выигрыш в этом случае был меньше, чем при заданном поведении противника, но зато он был гарантированным. Расчету контура управления ракетой при наведении на оптимально маневрирующую цель была посвящена диссертация одного из наших инженеров Артура Шараборова. В этой области работали аспиранты Александров, Севастьянов и сам Батков. На эту тему появилось много переводной литературы, например, книга Айзекса по теории игр, перевод с английского. Эту книжку я приобрёл и пытался штудировать.
С Женей Севастьяновым, которого в лаборатории почему-то все звали "дядей Пашей", я очень подружился, до самой его смерти от инфаркта (тогда ему не было ещё и пятидесяти лет) мы дружили семьями. С его женой Раей я учился в МАИ в одной группе и работал в одном отделе у Тарханова. Она меня с Женей и познакомила.
Женя, оканчивая МИФИ, работал над дипломом в НИИ-2. Его руководителем был назначен Левитин. Левитину очень понравился умный, талантливый и работоспособный студент. Он много сделал, чтобы Севастьянов после защиты диплома остался в НИИ-2. Однако Женю вместе с другим дипломником Гусаковым распределили совсем в иное учреждение. Отработав там некоторое время, они все же перешли в НИИ-2.
В лаборатории активно действовал научно-технический совет (НТС). На совете заслушивались и обсуждались доклады авторов научных отчётов, предзащиты диссертаций сотрудников. Если кто-нибудь из сотрудников сторонних организаций просил от НИИ-2 отзыв на диссертацию (для представления работы к защите необходимо было собрать достаточно много отзывов), то его вызывали на НТС, и он докладывал, отвечал на вопросы. Научная жизнь кипела. На НТС приглашались не только члены НТС, специалисты по обсуждаемому вопросу. Каждый желающий мог присутствовать на заседаниях. Я часто со своим стулом приходил в комнату заседаний, это был кабинет Кузьминского, и тихо сидел в уголке, слушал умных людей. Я с трудом понимал, о чём шла речь.
Дискуссии происходили нешуточные. Участники в большом возбуждении рисовали мелом на доске схемы, писали формулы, вырывали друг у друга из рук мел. Споры разгорались обычно между "самонаведенцами" Левитина и "теленаведенцами" Баткова. Левитин занимался вопросами управления ракет с "головками" самонаведения, а Батков - ракетами, которые наводились с пункта управления, путем передачи команд через эфир по линиям телеуправления. На этих системах по-разному строилось управление, помехозащита, использовалась разная аппаратура. Споры велись по поводу того, какие системы лучше. Промышленность создавала как системы с самонаведением - "Куб", так и системы с телеуправлением - "Круг", "Оса". У каждого способа управления были свои преимущества и уязвимые стороны. Так что было о чём спорить!
Уровень подготовки аспирантов в те времена был очень высок. Сдача экзаменов по иностранному языку носила все-таки формальный характер. Хорошо выучивали язык только те, кто этого хотел, а успешно сдавали экзамены почти все.
Защитить диссертацию было трудно. И не только потому, что требовалось решить новую интересную задачу. Написать и оформить работу, собрать отзывы, выступить с докладами и на предзащитах требовало большой затраты физических и моральных сил. Защита на нашем совете была особенно трудна, некоторые сотрудники предпочитали защищаться в МАИ.
Некоторые кандидаты штурмовали вершины науки с помощью усидчивости. Другие обладали большой пробивной способностью. Имелись кандидаты "от науки", защитившие диссертации на высоком математическом уровне, с использованием элементов фундаментальных наук применительно к решениям прикладных задач, со страницами, испещрёнными интегралами и решениями дифференциальных уравнений. Впрочем, были и кандидаты-инженеры, сделавшие конкретную работу, полезную для промышленности и притянувшие к диссертации "за уши" сложные формулы, мало имеющие отношение к теме, но необходимые для защиты на учёном совете. Я знал и таких аспирантов, которые после защиты и получения прибавки к зарплате, так ничего путного на работе и не сделали.
Однако, по моим наблюдениям, общий научный уровень всех этих людей был очень высок по сравнению с теми, кто сегодня "идёт в науку", по крайней мере, в ГОСНИИАСе. То ли требования сегодня в аспирантуре очень низкие, то ли умная молодежь не идет в науку с её грошовыми зарплатами и непонятной перспективой.
Жизнь шла своим чередом. Я строил ЛАХи (логарифмические амплитудно-частотные характеристики) контура системы "Оса", с учётом автопилота, без учета автопилота, стал почти "чемпионом мира" по построению ЛАХов, как сказал однажды Преображенский.
Свободное копирование
