11. Я МЕНЯЮ МЕСТО РАБОТЫ
Оставался всего один год до окончания института. Пора действовать. Сальницкий поговорил о приеме на работу с начальством своего отдела. Я не знаю, что он там говорил, но они согласились меня принять на работу. Я поинтересовался у Славки, не помешает ли моему принятию на работу пятый пункт в анкете? Славка пожал плечами. «У нас работает много евреев, они давно работают. А на счет приема новых я ничего сказать не могу», - ответил он.
Я не зря задал этот вопрос. Вадим уже работал в своем ВЦ. Он настоятельно звал меня к себе. Я не соглашался. Он все-таки сказал руководству обо мне. Руководство отнеслось к этой идее с одобрением, выслушав неумеренно хвалебные характеристики от Вадима. Однако, узнав о моем пятом пункте, дали отбой. Это был не бытовой антисемитизм, а государственный, формальный. (Вадька формально был русским, хотя и с отчеством - Соломонович, но его приняли). Когда Вадька об этом рассказал, я был неприятно удивлен, хотя туда не собирался.
Ограничения государства казались «железобетонными». Однако, как оказалось, «железобетон» был не очень прочный.
Я сообщил отцу о моем желании перейти в НИИ-2. Отец удивился: «Зачем тебе уходить. Ты будешь работать в прославленном, всемирно известном КБ». Я попытался ему все объяснить, как мог. «Ну, как знаешь»,- сказал он. Он взял у меня номер почтового ящика НИИ. Через неделю сказал, что меня примет зам. начальника института по кадрам. Сальницкий показал мне, как отыскать отдел кадров. Отец предупредил, что к инспекторам отдела кадров обращаться не следует.
Товарищ Ивлев, так звали зама начальника, встретил меня приветливо, поздоровался за руку через стол. Он спросил, что я, собственно, хочу. Я ответил, что хотел бы работать в лаборатории № 12. где начальником тов. Кузьминский, там про меня знают и готовы принять. Я хочу заниматься системами управления. Так меня научил Славка. Ивлев куда-то позвонил, потом попросил диплом. Я сказал, что ещё учусь на вечернем отделении МАИ. Тогда он сказал, что может меня взять только на должность техника, можно и на должность старшего техника, но это гораздо сложнее. Я ответил, что мне безразлично, так как все равно после окончания ВУЗа меня переведут в инженеры. «Ну, вот и договорились, только попытайся оформить переход переводом», - сказал он. Я рассказал отцу о беседе и сразу написал заявление с просьбой разрешить мой перевод в НИИ-2.
Тут мне пришлось выдержать нешуточное испытание на прочность. Сначала со мной беседовал секретарь партбюро цеха. Предлагал должность главного инженера производства по технике безопасности. Его я очень легко убедил в правильности моего решения и юмористическом характере его предложения. Потом меня вызвали в партком. Секретарь парткома Пирогов меня очень долго уговаривал. Говорил о мгновенном переводе в КБ или в НИО в любую бригаду. Спросил, на какую должность меня принимают в НИИ-2, рассмеялся, узнав, что техником. « Они там обнаглели совсем. Ты ведь на последнем курсе. Это просто неуважение. Мы возьмем тебя инженером», - сказал он. Вызвал руководителей КБ и НИО. Они рассказали о перспективных, интересных работах, которые меня ждут. Такого чуткого отношения к себе я раньше никогда не ощущал. Ну, как было отказать этим отзывчивым людям?
Меня обуревали самые противоречивые чувства. С одной стороны, где эти прекрасные люди были раньше? С другой стороны, чего это они в меня вцепились? Не страдая манией величия, я понимал, что я не такой уж ценный работник, хотя все равно был очень польщен. Первый раз в жизни. Я уже почти был готов взять заявление обратно. Уж очень просили эти симпатичные люди. Кстати, их поведение для меня и сегодня загадка.
Однако, стоило подумать, что я скажу Сальницкому, который морочил голову своему начальству, что скажет мне отец, который обременил своей просьбой достаточно занятых людей, как моя твердость сразу многократно возрастала. Я остался при своём мнении.
Последний разговор состоялся в кабинете зама директора завода по кадрам Глазкова. Он тоже меня долго уговаривал, подчеркивал, что я почти кадровый сотрудник и меня ожидают разные блага. Как член комитета ВЛКСМ завода я не имею права бросать выборный пост, который мне доверил коллектив. Потом спросил, откуда я знаю такого-то человека, и назвал незнакомую мне фамилию. Я ответил, что не знаю такого. Очевидно, его знает мой отец. «Что тебе советует отец, кто он по специальности?», сказал Глазков. «Он инженер-экономист»,- ответил я. «Знаю я этих инженеров», - сказал с едкой усмешкой Глазков, махнул рукой и подписал заявление.
Свободное копирование
