МИИГАиК показал себя совершенно неспособным к восприятию нового. Мысли Успенского о спутниковой геодезии не нашли там никакого понимания. Дело пошло на лад только после визита Успенского в Военно-топографическое управление Генерального штаба к полковнику Б.Г.Афанасьеву. О моем личном общении с этим запоминающимся человеком я расскажу чуть позже.
Согласно сегодняшним рейтинговым оценкам даже лучшие российские ВУЗы не входят в число первых 150 университетов мира. К великому сожалению, это похоже на правду. Как всегда, в России горазды преуспеть в отдельных частях -- "подковать блоху" -- но создать комплексную систему высокого уровня сплошь да рядом не удается. Это относится и к системе образования во всем ее многообразии и целостности. Где уж тут тягаться забытому Богом МИИГАиКу.
Мы должны были закончить институт летом 1959 г., но неожиданно срок обучения продлили на несколько месяцев. Не помню как, но мне удалось избежать продления и окончить институт по старому учебному плану.
Подавляющее большинство наших студентов мужского пола без неподобающего "пятого пункта" в анкете (национальность) распределили в ракетные войска. Их раскидало по всей стране, и для части из них это оказалось в дальнейшем громадным бедствием. Невезучие служили при ракетах в таежной глухомани на Дальнем Востоке и в Сибири, много пили и кончили преимущественно майорами. Мужчин с пятым пунктом сюда не брали, и я был исключением.
Меня вызвал полковник Щеглов -- заведующий военной кафедрой -- и объяснил, что поскольку я круглый отличник, я могу -- если, конечно, захочу -- претендовать на распределение в армию. Мне не откажут. Но я не хотел.
Выбор на распределении был ничтожный. Меня рекомендовали в аспирантуру, но два года до этого я должен был оттрубить в Читинском аэрогеодезическом предприятии. Как патриот с хорошо промытыми мозгами, я считал это своим гражданским долгом.
Просветление наступило внезапно. Иду по Институту и встречаю своего однокурсника Мишу Ратынского. "Куда тебя распределили?" -- спрашиваю. "Оставили в Институте в аспирантуре". Меня это как громом поразило. Меня оставлять нельзя без двух лет производственного стажа, а его, блатника, можно.
Пошел на Кузнецкий мост в здание КГБ в отдел кадров Главного управления геодезии и картографии при Совете министров СССР. Так и так, говорю, я единственный кормилец в семье у матери, мать тяжело больна (есть справка из поликлиники: сужение сосудов головного мозга) -- как я могу оставить ее на два года беспомощную одну (кстати, все это было сущей правдой). Распределение подписал, но в Читу ехать не могу. "Хорошо, -- говорят. -- У нас в Москве работы нет. Ищи себе работу, где хочешь. Найдешь, мы тебя туда перераспределим".
Не успел я осознать, что к чему, как приходит телеграмма со смешной опечаткой: "Срочно приезжайте геополифон". Оказывается, на геодезическом полигоне под Лопасней заболел один из руководителей, и меня срочно вызывали заместить его. Я справился и успешно -- с отличным заработком -- проработал два месяца. Одно плохо. Я не сошелся характером с другим руководителем, секретарем парторганизации института В.Д.Большаковым. Делить нам было абсолютно нечего, но мы явно недолюбливали друг друга. В страшном сне я не мог представить себе, что в недалеком будущем он окажется ректором МИИГАиКа и злопамятно станет вышвыривать меня из аспирантуры.
Позднее лето 1959 г. Я гордый сам собой инженер и волен как птица. Алла Померанцева по телефону позвала меня в длинную очередь в кинотеатр "Ударник" купить билеты на какой-то там заграничный кинофестиваль. Почему бы и нет? Кончилось это двумя десятилетиями первой -- неудачной -- женитьбы (1960-1981).
Свободное копирование
