На шуточном снимке Андрей Федорович Котюк среди первых, кто защитил в Институте автоматики и электрометрии кандидатские диссертации в 1960 г. Слева направо: л.Д. Гик, А.Г. Романов, Г.А. Штамбергер, А.Ф. Котюк и Б.М. Пушной.
В надписи под снимком указаны их степени и должности, которых они достигли впоследствии.
Андрей Федорович Котюк мне понравился буквально с первого взгляда. Он мгновенно располагал к себе спокойными манерами, мягким бархатным успокаивающим голосом, всей манерой вести разговор.
Мы познакомились, и Котюк попросил меня просто рассказать, что делала бытовая комиссия и что делал лично я. Об остальных комиссиях он вообще ничего не спросил. Я начал рассказывать.
Сначала я думал уложиться в 5-10 минут. Это не удалось, потому что Котюка заинтересовали детали работы. Только теперь он понял, что у нас в Академгородке была не одна только бытовая комиссия, председателем которой он теперь в ОКП был. Поэтому он попросил меня кратко охарактеризовать работу каждой комиссии, но подробнее рассказать о бытовой.
И мы проговорили три часа. Теперь уже шли не вопросы-ответы, не уточнения, а разговор о том, как сделать лучше ту или новую работу, которую мы в комиссиях задумали. Я видел, что Котюк оценил тот огромный объем проблем, которые мы подняли и над которыми повседневно работали. И мы уже обсуждали, какие еще есть пути решения, возможности для еще большей эффективности нашей деятельности.
Уходя, Котюк сказал, что он совсем не представлял себе, чем мы занимаемся и как мы работаем. Что он восхищен тем, что мы уже сделали и какие проблемы подняли и пытаемся решить. Что он – с нами и считает за честь работать вместе и просит передать это всем, кто работает в комиссиях. Он предложил мне остаться его заместителем по Академгородку, каковым я собственно и раньше был.
Андрей Федорович в последующем приезжал в Академгородок раз в 1-2 недели. Но мы с ним обсуждали только дела бытовой комиссии. Он не стал заниматься ни жилищной, ни детской, ни строительной комиссиями. Они так и остались за мной. И я не знаю, утверждал ли их ОКП. По крайней мере, мне никто об этом не говорил. А я не интересовался.
По жилищным вопросам меня попросили передавать в Президиум ОКП все наши материалы, и я в последующем, передавая Щербакову наши решения, объяснял ему, почему мы сделали так, а не иначе, и какое решение нам хотелось бы провести в центральной жилищной комиссии. Как видите, работа строилась довольно странно.
Работа строительной комиссии не изменилась. Никто нас не стал контролировать, никто нам и не помогал. Здесь мы все делали на свой страх и риск. Аккуратно, спокойно и последовательно. Да и не было подобной комиссии в ОКП.
И в работе детской комиссии остались те же люди. И работали они, как и прежде, ничего не изменив в стиле своей деятельности. Я не стал просить об утверждении наших комиссий. Если надо было подписаться на каких-либо решениях, я подписывался как председатель соответствующей комиссии Академгородка. И никто уже не возражал.
А работы все прибавлялось. Сдавались дома, торговые точки, в домах Академгородка поселялись все новые и новые люди. Начали сдаваться в эксплуатацию корпуса институтов, и потребности людей в жилье, детских учреждениях, в школе, в магазинах и столовых резко выросло.
И стало понятно всем, что мы были правы с самого начала. Очередность строительства объектов была неправильной. Более того, в проект Академгородка были заложены неправильные идеи, неверные исходные данные. Даже если бы все сдавалось во время, все-равно предприятий и учреждений соцкультбыта было бы недостаточно. И мы заговорили об этом во весь голос. И не просто заговорили. Мы подняли эти вопросы официально.
Самое интересное было в том, что не Сигорский поставил эти вопросы, а я. Более того, он не подхватил мои предложения, а остался в стороне. Сигорский помалкивал, не желая портить отношения ни с хозяйственными руководителями СОАН Лавровым и Беляниным, ни, тем более (упаси, боже), с Президиумом СОАН (а вдруг у них другое мнение? На самом деле, у Президиума просто не было тогда собственного мнения).
И, встретив сопротивление главного инженера УКСа Ладинского и поддерживавшего его первоначально Заместителя председателя СО АН Белянина, мне, в конце концов, пришлось обострить обстановку. Высказать вслух все, что я думаю по этому поводу. Это произошло на заседании президиума ОКП, в повестку дня которого по моему предложению был поставлен этот вопрос и куда были приглашены все ответственные лица. Это был первый случай общественного обсуждения проекта Академгородка.
Свободное копирование
