От трусов, от никчемных рясоносцев перехожу к архиереям, достойно носящим свои шелковые мантии, к иереям, смело и бодро смотрящим в глаза смерти, к мирянам, честно исполнившим свой христианский долг защиты дорогих святынь. Перехожу к борьбе с обновленчеством.
Весь август-декабрь 1922 г. шли переговоры с вождями «отщепенцев-живцов» и обновленцев всех толков и видов, на которые они тогда (1922–23 гг.) поделились. Это были:
а) Союз общин древлеапостольской церкви — СОДАЦ; б) Трудовое христианство во главе с Трегубовым. Переговоры имели целью объединение отщепенцев с патриархией. Нас, защитников Патриаршей церкви, они считали и называли автономистами, а себя — правящей церковью. Обе стороны и угрожали одна другой расколом и опасались довести дело до раскола. В виду общего врага (атеизм в форме коммунизма) Патриаршая церковь добросовестно шла к объединению с отколовшимися от нее церковными группами, но, конечно, под условием принятия ими всей догмы, морали и каноники без изменения. С нашей православной стороны в переговорах участвовали 1) прот. Ивановский Петр; 2) прот. Беляев (Никольский собор), прот. Сокольский (с Васильевского острова), еп. Венедикт (еп. Алексий Симанский был, кажется, сослан), про. Тихомиров (Преображенский собора) и др.. Помню собрание в деревянном храме Екатерининского прихода, где наш представитель благочинный прот. Ивановский докладывал двенадцать пунктов достигнутого соглашения. Тут присутствовал и районный представитель гражданского управления по церковным делам, но в прения не вмешивался. Собрание состояло из местного духовенства и представителей церковно-приходских советов благочиния. Многие высказывались против объединения с «Живой церковью», хотя ее представители и приняли все выставленные нами требования. Вопрос о порядке управления Петроградской митрополией тогда еще не был особенно боевым. Таковым он стал после собора обновленцев 1923 г., когда «живцы» потребовали главенства в Петроградской церкви. Я подал голос за то, чтобы принять отщепенцев в общение после публичного покаяния. Затем эта практика и утвердилась в русской церкви по отношению к обновленцам, как естественно согласная с канонами церкви. Мы даже не признавали их архиерейских рукоположений, если в них не принимал участия хотя бы один из иерархов старого посвящения. Мы указывали на неискренность действий «живцов». Но я тогда (1922 г.) еще верил им. Хотя собрание приняло мою примирительную точку зрения, но объединения не состоялось. Все наши члены согласительной комиссии пошли в ссылку. Протоиерей П. Ивановский был сослан на три года в глухой угол Зырянского края, откуда вернулся еще, кажется, при жизни Патриарха Тихона. Беляев, протоиерей, по возвращении из ссылки больным и разбитым недолго прожил. Сокольский, протоиерей, утвердился, в церкви св. ап. Матфея. В ссылку не попал. Это магистр богословия. Мы с ним недолго вместе работали на военном поприще. Где он теперь, не знаю, но о прот. Ивановском знаю, что он, приглашенный в греческую церковь в Петрограде, по доносу настоятеля грека-архимандрита этой церкви, снова попал в ссылку в 1928 г.. Обновленцы, сослав наших боевых руководителей, думали устранить нас и царить в Петроградской митрополии без помех; они думали, что сопротивление тихоновцев сломлено. Обновленцы очень хотели участвовать с нами в совершении литургии и других церковных служб, но мы решительно отказались от общения с ними. Умер протоиерей Введенского собора Егоров, очень талантливый проповедник и ученый богослов. Патриарх Тихон признавал его православным, однако в своих мнениях он бывал очень оригинален, но в чём именно — не помню.
Протоиерей Боярский хотел служить панихиду, но нашими не был допущен, из-за чего разыгрался скандал.
После ссылки наших отцов, участвовавших в согласительной комиссии, повелась борьба по всей России между отщепенцами и патриархией не на жизнь, а на смерть. Все фиговые листочки с обновленцев были сброшены. Ясно было, что наши сосланы по ихнему доносу. Потом Святейшим Патриархом были поставлены для Петрограда епископами архимандриты: Иннокентий; магистр богословия Николай (Ярушевич). Скоро они пошли в ссылку. За ними пошел Николай (кажется, Клементьев) епископ Охтенский. Снята была с поля борьбы вся наша Петроградская верхушка. «Живцы» хотели, чтобы епископами в Петрограде оставались только их ставленники. За нашими епископами в ссылку пошли еще несколько боевых протоиереев. Был дважды сослан даже протодьякон Михаил Лебедев. Николай, епископ Охтенский, по возвращении умер. Был дважды арестован епископ Григорий (Лебедев), но он в ссылку не попал, хотя он, конечно, и не предатель. Вернувшись из ссылки, еп. Иннокентий выступил с резкой отповедью зачинщикам нового объединения с отщепенцами-протоиереями: Чукову, Акимову и Чепурину. И снова пошел в ссылку. Епископ Венедикт по возвращении из ссылки года два управлял епархией, затем снова пошел в ссылку. На пять лет сослан в Туркестан мой приятель протоиерей Б., давший мне свое сочинение — подробный очерк смерти и погребения Патриарха Тихона и выборов местоблюстителя. Когда во всех ссылках были наши пастыри и архипастыри, стала слишком очевидна рука «живцов», когда ими были отняты у нас главные петроградские храмы; когда из деревень в Петроград приехало сельское духовенство, выгнанное из приходов «живцами»; когда на церковных папертях появилось нищенствующее духовенство: когда оно стало по домам ходить и просить милостыню; когда у нас обновленцами были отняты доходные петроградские святыни (Пантелеймоновская часовня, например) — тогда стало ясно, что церковь лежит в развалинах, но не в параличе. Христиане с нами и против обновленцев. Стало совсем тяжело проповедовать. Проповедуешь, а сам твердо знаешь, что тут где-нибудь обновленческая ищейка, ловящая каждую неосторожную фразу. Ссылки, отобрание церквей, закрытие их — это одна сторона дела. Теперь другое.
Свободное копирование
