Вскоре по возвращении его из сей поездки собрались все мы и поехали в дальние гости и такие места, где ни кому из нас бывать еще не случалось, а именно в Одоевский уезд, к зятю меньшого зятя моего Воронцова, Николаю Сергеевичу Жданову, убеждавшему, нас давно посетить его в тамошнем его обиталище. В сей путь отправились мы 24 числа сборным делом, ибо вместе с нами ездили туда и оба зятья мои. Поехавши из Богородицка, заезжали мы сперва к г. Кирееву. Александру Григорьевичу от него проехали к г. Шушерину и у него ночевали; от него поехали мы в Головнино и там виделись с обоими братьями зятя моего, гуляли по садам и ночевали. А отсюда уже целым обозом пустились в Крапивну и, едучи туда, кормили лошадей на Сатнинском железном заводе. В Крапивне ж заезжали к В. И. Крюкову и от него пробрались уже в Одоевский уезд, в Баландино, где г. Жданов имел свое жительство.
Сей был нам очень рад и старался угостить нас как можно лучше. Мы прогостили у него двое суток, из которых в последние ездили вместе с ним обедать к другу и недальнему соседу его Василию Петровичу Колычеву, человеку умному, любопытному, ученому, ласковому, богатому, имеющему прекрасный характер и давно добивавшемуся меня видеть и со мною, знакомым ему давно по моим сочинениям, лично познакомиться. Будучи не в состоянии, за кашлем, сам приехать к нам в Баландино, присылал он к нам жену свою звать нас к себе обедать. Итак, мы к нему ездили и провели у него весь почти тот день, будучи крайне довольны его ласкою и угощением. Он жил верст 8 от г. Жданова и имел прекрасное село, сидящее на берегу реки Упы в романтическом положении. Я нашел у него все со вкусом устроенное и расположенное и не мог довольно с ним обо всем наговориться и расстался с ним, сделавшись с ним хорошим приятелем. Но, увы! знакомство сие, которому был я очень рад, продолжалось недолго! Смертельная болезнь вскоре после того похитила его из среды живых в цветущих еще летах жизни, и мне, не удалось его более уже видеть. На другой день после сего отправились, мы в обратный путь, а вместе с возвращением нашим кончился и июль месяц. Начало месяца августа ознаменовалось у нас большим, и более недели продолжавшимся ненастьем, отбившим нас от всех работ. Но мне удалось препроводить сие время очень нескучно. Пред самым сим ненастьем приехал к нам в гости из Тулы г. Покровский, тот ученый и нами любимый человек, о котором упоминал я прежде. Мы ему очень были рады. И как он прогостил у нас почти с неделю, то и были у нас с ним, с сыном моим и отцом Федотом ежедневные ученые беседы и любопытные занятия, которые для всех нас так были приятны, что мы и не видели почти как прошла сия скучная неделя. Но ненастье наше и ежедневные почти дожди не хотели переставать и после и до того нас довели, что мы принуждены были молиться о вёдре и не прежде дождались перемены погоды, как уже пред концом сего месяца. Для меня дурная и мокрая сия погода была тем неприятнее, что мне мешала неведомо как в производстве моей работы. Однако, мы ущипками и урывками успели ее в течение сего месяца вчерне кончить, а я сверх того -- написать целую почти книжку, содержащую в себе замечания об оной и обо всех моих вновь придуманных средствах и способах к удобнейшему производству оной.
Но прежде окончания сего месяца должен я был угощать у себя одного неожиданного и знаменитого гостя, а именно архиерея нашего Афанасия, проезжавшего через Богородицк в Чернский уезд, для освящения новопостроенной церкви в селе у г. Арсеньева, Александра Ивановича. Сему богатому тамошнему помещику восхотелось неотменно, чтоб освятил прекрасную его церковь сам архиерей. И как сей дал ему слово приехать, то г. Арсеньев и прискакал к нам в Богородицк для встречи его и препровождения к себе в село. Мы не прежде о том узнали, что часа за четыре до его приезда и когда г. Арсеньев вместе с нашим городничим приехали ко мне с уведомлением о том, что архиерей будет. Я смутился тем неведомо как и едва имел время приготовить ему во дворце квартиру и у себя в доме обед. По счастию, приехал он не прежде, как в третьем часу пополудни, и потому мы успели все нужное приготовить. Он проехал прямо во дворец, где все его встретили, но оттуда препроводили мы его ко мне в дом. Тут до обеда рассматривали мы с ним микроскоп, и я занял его многими по сему предмету разговорами и угостил его потом обедом, а после обеда водил я его на свое земляное строение и заговорил его до того, что он пробыл у нас до самого вечера и покуда зажгли свечи -- так любопытен был он все узнать и слышать. Но тогда встрепенулись они, что уже поздно и что пора им в путь свой ехать, в который и отправились в ночь, приступив наперед ко мне с усиленнейшими просьбами, чтоб и я ехал с ними; и просьбы сии были столь убедительны, что хотя мне и очень не хотелось туда ехать, но принужден был дать им слово желание их исполнить.