11 июня
Проснулся в шесть, потому что злила история с Кохно. Старался побороть злобу. Читал CS. Человек развивается по мере того, как ему удаётся преодолевать препятствия. Историю с Кохно надлежит рассматривать исключительно с точки зрения препятствия, которое надлежит преодолеть. Упражнение. Упражнение себя в иммунитете ко всяким земным страстям и дрязгам. Это единственная правильная точка зрения на этот конфликт и единственный способ извлечь из него пользу.
Пошёл на первое свидание с Гаво. Внизу меня ждал Blois. Он опять повторил, что и слышать не хочет ни о каких процентах за устройство дел с Гаво: когда его, Blois, высадили от Pleyel`я, я был единственным человеком, который к нему относился тепло (я этого не помню), остальные все отвернулись. Гаво - человек пожилой, с длинным носом, блестящими глазами, говорит тихо и очень вежливо. После обмена любезностями, он пригласил к себе de Valmalet'a и началось обсуждение контракта, которое длилось больше часа. Они просили дать им подумать сорок восемь часов. Распростились изысканно, но я ушёл недовольный, спрашивая Blois: «Что за комедия? Они в конце концов согласны или не согласны? Ведь ясно, что на гарантиях они должны что-то потерять, и это что-то должен доплатить Гаво». Blois объяснил, что как раз Гаво хочет, чтобы часть доплатил Вальмалет - поэтому последний и торгуется.
Днём приходил Горовиц, я показывал ему некоторые из моих сочинений, которые он собирается играть в будущем сезоне.
Вечером играл в бридж у Самойленко. Профессор Алексинский простил моё выступление в полпредстве отечески мило и играл со мною в бридж. А тут опять приглашение на приём восемнадцатого, идти или не идти?
Свободное копирование
