3 июня
Когда я выходил из парикмахерской на Champs Elysées, но из-за дождя не смел сунуться на улицу, кто-то сказал: «Здравствуйте». Оказалось - Глазунов: он медленно шёл под дождём, без зонтика. «К Годовскому», объяснил он. Я смутился, что он первый поздоровался, и начал поспешно выражать ему моё удовольствие по поводу встречи.
Когда я затем, придя в издательство и увидев там Стравинского, рассказал ему про встречу, Стравинский рассказал, в свою очередь, что после концерта, который под управлением Глазунова был на днях (я не пошёл), он, Стравинский, пошёл к Глазунову в артистическую, но Глазунов не узнал его, по-видимому, умышленно. Стравинский воскликнул: «Александр Константинович, да это я, Стравинский!» Тогда Глазунов сухо пожал ему руку и отвернулся. Стравинский при этом обиженно (совсем не по-стравински) прибавил, что давно он не чувствовал себя таким смущённым, как после этого.
Заходил Blois и предложил проект контракта. Гаво, собственно, за ширмой, а контракт от de Valmalet'a, импрессарио, близко к Гаво стоящего. Контракт не совсем то, что я ожидал, но сто тысяч франков за десять концертов гарантируют и пятьдесят тысяч на устройство двух симфонических дают (говорят, это мало, ничего хорошего не устроишь). Изучал контракт и делал пометки.
Свободное копирование
