18 мая
Заходил снова к Кусевицкому, но ещё с репетициями не выяснено. Я рекомендовал ему Дукельского - печатать. Для иллюстрации играл тему вариаций из балета. Кусевицкий хохотал: «В Америке Рахманинов направо и налево хвалил Метнера, потому что Метнер пишет под Рахманинова. Приехал Метнер и стал хвалить Рахманинова. Теперь та же история: Дукельский пишет под вас и вы расхваливаете его».
19 мая
Окончена Симфония: две лёгкие страницы и всё. Двести двенадцать страниц. Работал девять месяцев. А начиная, думал справиться в три! Чувствую себя гимназистом, выдержавшим экзамен. Как раз приехал Сувчинский. Я отправился в Париж и встретил его на вокзале, оттуда в Bellevue на такси. Остановился у нас. У Пташки была в гостях в первый раз Miss Olmsted. Я был удивлён тем, что Пташка говорила, ей не больше тридцати пяти лет, но выглядит на сорок пять, морщины вокруг глаз. Однако полная здоровья и спокойствия, какой-то особой тишины. Зная, что она занимается музыкой, я говорил с ней о музыке, потом поблагодарил её за «помощь» (она не называет это treatment), сказал, что ещё не вполне уверен, что я вижу хорошо (хуже, чем в очках), но нет больше тяжести во лбу, в месте перекрещения глазных нервов. Говорили мы недолго, так как тут же появлялся только что приехавший Сувчинский, и мне надо было спешить к Кусевицкому - узнать участь Симфонии. Она меня проводила уверенностью, что всё будет хорошо. Потом она говорила Пташке о хорошем впечатлении, произведённом мной на неё.
У Кусевицкого. Репетиции получены, Симфония идёт - ура! Четыре добавочных контрабаса, итого четырнадцать. Я объясняю Кусевицкому разницу между вещью, посвящённую потом, и специально написанной «для».
Свободное копирование
