15 января
Варшава в девять часов утра. На вокзале меня встретил Фительберг, сияющий, в великолепной шубе. Расцеловались. Оказывается, он уезжал из Варшавы, и оттого возникла путаница с визой. Он сказал мне, что я буду жить не в гостинице, а у Mme Гросман, полурусской, полупольки. У неё в Петрограде был большой фортепианный магазин «Герман и Гросман». В 1914-1918 годах у меня даже был рояль их фирмы, недурный и громогласный. Квартира огромная, шикарная, две горничные, лакей. У меня удобная комната. Самой хозяйке лет сорок-сорок пять, она мила, хорошо говорит по-русски, просила меня не стесняться, «точно в гостинице». В десять часов утра уже состоялась оркестровая репетиция, вся посвящённая моему 3-му Концерту. Фитиль старался и вызубрил недурно, но я очень устал.
После репетиции Фительберг угощал меня в ресторане огромным завтраком (фляки по-польски), а затем я спал. В пять часов отправился погулять по Варшаве, которая мне напомнила Москву и Петроград: есть что-то общее в архитектуре домов; номера домов пишутся на треугольных синих фонарях жёлтыми прозрачными цифрами; много народу в шубах: есть бабы в платках.
Вечером концерт. Зал хороший, народу порядочно, но не полно. В первом отделении я играл 3-й Концерт: большой успех. Во втором - несколько номеров соло, в том числе «Наваждение» (по-польски «Змора»), после которого успех огромный. Я дал три bis'а, но мог бы дать ещё три, так как народ собрался у эстрады и кричал «Марш» или «Сказку»! Оказывается, эти вещи уже играли здесь Орлов, Боровский, Артур Рубинштейн и два польских пианиста, и публике хотелось послушать, как их играет автор. По мнению всех, мой успех был больше успеха Стравинского, который был здесь в начале сезона со своим Концертом. Вечером ужинали у Mme Гросман: Фительберг, директора Консерватории и Филармонии, секретарь президента республики и прочие. Секретарь был мил и сказал, что он, если будет нужно, всегда мне устроит визу в Польшу в один момент.
Свободное копирование
