14 июня
Был у Вольфа. Рассказал либретто. Он нашёл, что немножко запутано, но интересно. Затем я играл первую истерику и рассказ Ренаты. Последний инструментован, Вольф следил по партитуре и хвалил. Затем явилась его дама, очень интересная, но которая впуталась в дело, чем я был недоволен. Она вскоре увезла его завтракать. Продолжение слушания завтра.
Днём с Пташкой ездили сниматься к фотографу Липницкому по его даровому приглашению. Он очень забавный, заговорит зубы и снимет, когда не ждёшь.
14 ИЮНЯ
Были с Сувчинским у Коханских. Коханский учит мой Концерт для исполнения в Америке в будущем сезоне. Наконец-то. Я у него справлялся про разные эффекты на скрипке, до которых он мастер. Был ещё Дукельский, молодой композитор, которого я встречал в Америке. Mme Коханская шепнула мне, что он большой мой поклонник, но мне он показался противным мальчишкой, и я умышленно не обращал на него внимания. Зашёл Артур Рубинштейн, который держится скромнее, чем в Америке. Зубрит фортепианные транскрипции «Петрушки» для своего концерта на будущей неделе. «И подумать, - трагически восклицал он, - что я показал все эти пассажи Стравинскому, когда он сочинял, а теперь должен мучиться, чтобы их учить!» Кажется, он действительно принимал деятельное участие в переложении «Петрушки» для двух рук.
Обедали вшестером: Пташка и я, Коханский с женой, Сувчинский и Шимановский. Было очень весело. Коханский рассказывал уйму глупостей и непристойностей. За обед никому не позволял платить.
14 июня
Играл Вольфу «Ангела», не всё подряд, но то, что я находил более достойным внимания, приблизительно половину. Затем Вольф повёз меня к себе завтракать, а после завтрака я доиграл остальное. Вольф хвалил. «Ну что-ж, надо ставить, я поговорю с Эберто», - говорил он. Я просил, чтобы это было сделано до моего отъезда.
Свободное копирование
