Впрочем, бывшая у нас 8 числа ярмонка была и в сей год довольно достопамятна не только приездом к самим нам великого и такого множества гостей, что мы едва могли их поместить в своем доме, но приездом и господ тульских, квартировавших опять во дворце нашем. Их наехало в сей раз еще больше прошлогоднего. Главным из них был опять наш вице-губернатор Вельяминов, а угощал их всех опять на своем коште откупщик наш Иван Васильевич Хомяков. Мы, собравшись все, ожидали было приезда их еще к обеду в навечерии праздника или в самый ярмоночный день. Но все наше ожидание было тщетное. Обед прошел, а их не было; стал приближаться вечер, но об них не было еще и слуху. Привезли фейерверки, привезли и музыкантов казенных из Тулы, по о самих их никто не знал. Наконец, приехал уже и Юницкий, а их все еще не было. К Юницкому тотчас пришел Хомяков и поднялась у них превеликая брань и счеты. Юницкому досаден был сей праздник. Ему жаль было денег и расходов, которые ставились на счеты; Хомяков неуступчив, слово за слово; и чуть было не до ссоры; однако, помирились. Наконец, приехали и тульские, а мы, между тем, успели уже отслушать праздничную всенощную, где превеликое было собрание дворян и госпож. С вице-губернатором приехали в сей раз брат его Степан, оба брата Игнатьевы, Михайла Васильевич Хомяков, еще некто Головин, Ченцов и многие другие, а наконец, богач Александр Федорович Хомяков, для которого они наиболее и приезжали, ибо им хотелось его обыграть. Словом, гостей было довольно, и знаменитейшие из них ходили в сад гулять, хотя было уже темно. Наконец, сожжен был для ярмонки фейерверк, а во дворце большой и многолюдный ужин, и я уже поздно возвратился к своим домашним. Наконец, настал и самый день праздника. Оный препроводили мы и в сей год довольно весело, однако, и не без скуки, по причине недостатка вожделенной вольности и связанности рук, по случаю приезда господ тульских. Все утро провели ми во дворце в поздравлениях и поклонах. Получение в самое сие утро известия, что наместнику нашему, за успехи его при занятии войсками нашими Польши, дан орден Андреевский -- подавало в тому еще более повода. Потом были мы все у обедни, а из церкви пошли все во дворец, и там обедали с приглашенными туда же господами. Стол был огромный, и угощение доброе. Сидело за столом до 40 человек, а многим не достало и места. Музыка гремела, а после обеда танцы, но скоро разошлись, и у господ началась игра. Перед вечером же съехались опять все, а между тем, множество гостей съехалось ко мне, и молодежь завела танцы. По съезде во дворец, возобновились там все роды увеселений: были танцы, игра в карты, пение и пляски родов разных; а как смерклось, то сожжен был еще фейерверк, и весь дворец иллюминован. Все же кончено напоследок ужином, который был очень поздний, так что мы домой возвратились после полуночи, уставши на смерть от танцев и принужденности. Что ж касается до господ игроков, то сии не переставали играть ни на минуту, не только во весь день, но л во всю ночь напролет, так что они вовсе и спать не ложились, и сие удивило всех, а особливо в рассуждении старичка-богача Александра Федоровича Хомякова, которого истинно бить было некому. Четверо молодцов сваталось вокруг его и старались обыграть, но все как-то не удавалось. Игра все шла, как мед тянется. Сколько ни надрывались, но не могли ничего сделать, из подгулявших был один только лишь князь, и сей был, как зюзя, ажно гадко!
По наступлении следующего за сим дня, хотел было вице-губернатор ехать рано; но игра, неоконченная еще, задержала и протянула долго, и не кончилась бы и еще долго, если б не надлежало было ехать. Итак, распрощались, поехали все к князю на завтрак, а мы, проводив гостей, рады-рады были, что прошла вся сия тревога; От бывшего беспокойства отдыхали мы целый день раздевшись и отдохнуть не могли. У нас во весь день был г. Жданов, а ввечеру -- тульский капельмейстер, г. Сокольников и фейерверочный мастер. Итак, сим кончился наш праздник, который доставил нам не столько удовольствия, сколько хлопот и беспокойства.
Свободное копирование
