7 мая
Вторая оркестровая репетиция. Из Концерта попробовал две части: скерцо и финал; но обстановка была неприятной, оркестр был в оперной яме, я играл на плохом пианино на авансцене и не видел Кусевицкого, а он не слышал меня. Настоящая репетиция будет только завтра.
Днём ходил к Плейелю пробовать рояль. Кстати, там же репетировал «Еврейскую увертюру», которую будут играть через неделю и которая почему-то в программе названа «Еврейской рапсодией».
8 мая
Генеральная репетиция. Я чувствую себя спокойно и крепко. Репетируем старательно, но, конечно, нужна бы ещё репетиция, особенно если принять, что Кусевицкий совсем не так хорошо аккомпанирует. В этом же концерте в первый раз исполняется «Pacific» Онеггера, очень здорово оркестрованная вещь, - пример того, как без музыки можно делать интересные вещи.
Днём я себя чувствую хорошо (я боялся за сердце и нервы). Вечером, перед выступлением и Кусевицкий, и я выпили Kola Astie для подкрепления. «Pacific» шёл до моего Концерта и имел шумный успех: одни требовали повторения, другие шикали: Онеггер, после «Царя Давида», модный композитор и публика его приемлет. Год назад «Pacific» бы освистали. Или я не замечаю, или музыкального материала в нём нет, но есть масса изобретательности в оркестровке и звукописи. Этот «паровоз» теперь со свистом объедет весь мир, переехав через шею многих композиторов, но когда другие композиторы используют его открытия и применят их к настоящей музыке, то паровоз будет сдан на слом. Не может быть, что я не замечаю в нём музыкального материала!
Я играл Концерт почти хорошо. Всё время держал себя в руках. Очень было важно, что я крепко его зазубрил. В каденции порядком устал. Но скерцо, пожалуй, вышло лучше всего. В финале оркестр врал. Публика после каждой части заставила меня раз или два вставать кланяться, но в конце аплодисментов сравнительно немного, что отчасти объясняется необычайной длиной всего первого отделения, в конце которого стоял мой Концерт и утомил публику. Во всяком случае успех был значительно меньше успеха «Pacific». В антракте в артистической много народу. С Онеггером мы поздравили друг друга с успехом. Стравинский сказал, что он немного помнит этот Концерт по Италии 1915 г. и что ему больше нравится третья часть. Несмотря на колоссальный успех Онеггера. Стравинский не спустился с пьедестала и на мой вопрос, каков «Pacific», ответил: «Очень, очень мило». Приходил жать руку Кусевицкому Дамрош. но я делал вид. что не вижу его; он тоже, или не узнал меня.
Стали сидели с Боданским в третьем ряду и сдержанно аплодировали. После концерта ужинали: Кусевицкий, мы, Боровские, Эберг и Цедербаум.
Свободное копирование
