(9) 22 августа
Утром нас посадили на катер и весь «пикник» поехал на остров. По счастью, это оказался не тюремный остров, а соседний с ним Angel Island, где находилась «Эмиграционная станция». Я, конечно, злился на всю эту историю, но вспомнив моё правило - во что бы то ни стало не портить себе настроение во время дорожных неприятностей, а потому старался сохранять его. Когда мы выгрузились на острове, я, смеясь, сказал - почему же нет для нас конвоя с пулемётами? - но нас провели в здание и поместили в комнату за решётку. Хотя дверь за решётку деликатно оставили приоткрытой, но всё же впечатление было пренеприятное. Особенно же неприятен был фотоаппарат, которым, очевидно, запечатлевали лица приведённых сюда. Я высказал предположение, что у нас ещё будут снимать отпечатки рук и ног. Дело принимало весьма отвратительный оборот. Всех «каторжников» нас было двадцать человек: три голландца, заподозренных в сношении с германскими фирмами; четыре богатых еврея; еврейская семья из бедных румын, не имевших достаточно денег для права въезда в Соединённые Штаты; один чех с австрийским паспортом; грек; итальянская чета Vernetta, едущих из Одессы в Италию; я и пять китайцев.
Допрос начали только в одиннадцать, а в двенадцать чиновники уже пошли завтракать, прокушав до часу. Первых увели спрашивать четырёх богатых евреев, которых промучили три часа и дали свободу. Затем отпустили после допроса семью румынских евреев, а голландскую чету задержали до выяснения и интернировали на острове. А в четыре часа объявили, что присутствие окончено, что мы будем ночевать здесь же на острове, в госпитале, а допрос будет завтра. Тут я разозлился совсем: эти черти работают четыре часа в день, а мы сиди и жди третьи сутки. Выйдя в вестибюль, я им крикнул по-английски: такие беспорядки - срам для Америки! Но они невозмутимо ответили «all right» и уехали в город, так как на острове они не ночевали. Нам разрешили гулять перед зданием, причём один из пленных здесь чехов рассказал, что он сидит здесь из-за своих потерянных бумаг уже третий месяц и завтра наконец будет освобождён. Здесь перебывали все: и английский полковник, и французский консул из Южной Америки с шестью детьми. Все возмущались, мужчины кричали и ругались, дамы рыдали, им отвечали «all right» и дня через три отпускали. Учреждение спокойное, деликатное, устроенное для контроля китайцев и японцев и совершенно не привыкшее к обхождению с европейцами, которых сюда стали таскать лишь с объявлением войны. Обижаться нечего, а надо терпеливо высидеть эти дни, тем более, что с вами вежливы, кормят ничего, ночью дают чистое бельё, а вечером позволяют гулять по скверу, усаженному пальмами и цветами. Чех нас очень успокоил. С Mr. Vernetta мы недурно спали в неимеющем больных госпитале. Вечером перед окном нам показался слон. Ночью он кричал.
Свободное копирование
