29 января
Гандшин предупредил меня, что весной у меня будет огромный экзамен. Пикантно. Затем он сделал вроде замечания, сказав, что не желал бы, чтобы я без особой причины пропускал уроки.
Сделал вторую корректуру «Сарказмов» и нашёл мало ошибок. Я, по-видимому, научился внимательно и исчерпывающе корректировать.
Был в «Соколе», который из-за «Алы» не посещал целый месяц.
Затем отправился к Борису Николаевичу, который жаловался на болезнь и просил непременно приехать поговорить и посоветовать в чём-то. Кроме того, моё присутствие, оказывается, всегда его исцеляет. Дело оказалось такое: самарский брат прислал ему в подарок пятьдесят тысяч (я её повертел в руках, небольшую пачку довольно невзрачных акций). Так вот: принимать или не принимать? Жест ли это братской любви или желание пофорсить своими миллионами? Принц говорит, что он уже хотел было отказаться, но мать пришла в такой ужас, что он теперь не знает, как быть - и теперь всецело полагается на моё мнение. Подумав, я сказал, что. в конце концов, надо взять, чтобы не дразнить гусей, а в письме написать брату, что впредь Борис Николаевич желал бы большего проявления духовных чувств, а не акционерных.
Свободное копирование
