4 февраля
Разбудили нас ни свет ни заря: в пять. Станция Раздольная: надо пересаживаться в Кишинёв и следовать к румынской границе. В сереньком, предутреннем тумане мы выкарабкались на платформу Раздольной, а в семь уже сидели в поезде на Кишинёв и Унгени. Поговорили о наступлении немцев в Восточной Пруссии, а вообще были больше заняты предстоящим проездом через Балканы: можно ли провозить через границу письма, есть ли в Румынии холера, есть ли на Бухарест wagon-lit и т.д. Погода опять посерела, но насморку стало лучше. В четвёртом часу поезд привёз нас в Унгени, паршивенькую станцюльку на границе Румынии. Благодаря семье Бавастро, наша компания достигла пяти человек, а багаж возрос до целого холма. Но «курьерский паспорт» Алексеева спас нас от всяких формальностей и от осмотра. Прошло несколько томительных часов ожидания в тесной зале, где было темно и скучно, а на улице шла какая-то изморозь. Наконец нам подали скверный румынский поезд, не вагоны, а какие-то конки, который повёз нас в Румынию. Прощай, Россия! Лёгкий трепет и мы переехали Прут. Опять дуана - какой-то пакостный сарай, но около него страшно шикарный румынский офицер. Других осматривали и рылись не без настойчивости, но наш «курьерский паспорт» опять спас нас и мы снова очутились в «конке». Стояли без конца и в восемь прибыли в Яссы, большой город. Здесь все усилия были направлены к добыче спального места, что было не совсем просто: вагон один, а хотят решительно все. Я мёрз, пил коньяк, покупал румынские марки, разговаривал на французском и немецком языках и был страшно рад, когда попал в светлое, тёплое, мягкое купе.
Думал о Нине.
Свободное копирование
