1 февраля
Отправился встречать А.Г., но она не приехала. Играл на рояле довольно много. Прошёлся по Морской. Юргенсон накануне выставил мою Сонату, должно быть, после каратыгинской статьи. Вечером занимался дома и думал, как бы хорошо в мае увезти Струве заграницу и прожить с ней лето в Швейцарии.
2 февраля
Утром играл программу и Концерт. Концерт, кажется, пойдёт хорошо и без особых трудностей. Кто-то позвонил по телефону и прервал мои занятия, я сердито подошёл к аппарату, но это оказался Олег, который вчера вернулся из-за границы. Я очень обрадовался ему и мы радостно беседовали. Он звал к себе вечером, но я уже собрался идти на ученический вечер и не мог. Уговор встретиться в один из ближайших дней, я продолжил мои занятия. Важная идея: когда играешь публично, надо забыть об окружающем и углубиться в музыку, в самою музыку, в чистую музыку: как выиграет от этого исполнение и как исчезнет всякое волнение, ибо публика, чинящая волнение, исчезает из кругозора. «Углубиться в исполнение» - совет весьма заезжен, но постичь его непросто. Сегодня я постиг. Вечером пошёл на ученический вечер. Не знаю, почему у меня было отличное расположение духа; хотя на вечере никого не было из моего «министерства» (Бушен, Струве, Вегман), но я не скучал с Дамской. Зеликман с большой выдумкой сыграл вторую и третью части Концерта Чайковского. Он, вероятно, кандидат на «рояль». У меня с ним весёлые, шутливые отношения, он относится ко мне с большим почтением, вероятно, вслед моей дружбы с Николаевым; вообще Зеликман довольно неотёсанный господин. Вечером, когда я лёг спать, мне с ужасом представилось, что моя программа ещё не готова. Концерт для Кусевицкого не выучен, «Фигаро» я не знаю, я даже вскочил с постели и должен был пить воду.
Свободное копирование
