28 февраля
Так как в Малом зале начались экзамены, а из Большого, всё время стоявшая нам поперёк горла Художественная опера, - уехала, то сегодня мы репетировали в Большом зале. Сегодня заходили к нам Глазунов, Габель, Вышнеградский. Играли Andante из симфонии последнего, которое между делом выучили с оркестром.
Вышнеградский - член дирекции, малоталантливый, но серьёзный и с техникой композитор. Как-то Черепнин любезно предложил ему исполнить у нас Andante из симфонии, извиняясь только, что исполнение будет без челесты, потому что её совсем нет в Консерватории. Вышнеградский воскликнул:
- Так позволь, я подарю челесту!
Челесту выписали из Парижа, а ему послали в банк счёт на пятьсот рублей. Черепнин очень хвастался, что он заработал для Консерватории челесту и рассказывал об этом Глазунову. Глазунов промычал:
- Тубы у нас вот тоже нету...
Итак, сегодня играли это Andante. Дирижировал Черепнин, потом я. Кончив оркестровый класс, пошёл к А.Н.Есиповой на урок на её Офицерскую улицу, что почти против Умненькой. Однако, когда я позвонил у двери, навстречу мне выскочила собака, за ней Калантарова, за ней Есипова: все шли гулять. Мне пришлось за компанию с полчаса побродить по Офицерской и Крюкову каналу. Я похвастался о грядущем кусевицком выступлении, но это не произвело никакого впечатления: Анна Николаевна не любят, чтобы устраивались помимо них. Что же до сегодняшнего урока, то занимаются с одними оканчивающими, для простых же смертных - отменён. Я вернулся в своё учебное заведение, завтракал с Максом в столовой.
Из столовой пришли на экзамен Лаврова. В антракте появилась целая плеяда девиц пятого класса с Дамской, Ханцин и двумя хорошенькими барышнями. Плеяда сначала нашумела, а потом расположилась амфитеатром у одного из окон в фойе. Когда я прошёл мимо, то кто-то из них что-то крикнул. Я обернулся к ним и, сделав жест удивления, сказал:
- Боже мой, весь класс в сборе! Теперь надо кого-нибудь, кто бы прочёл вам лекцию.
Они закричали:
- Просим! Просим!
Я уселся и завязал с ними длинный разговор. Девицы выразили полнейшую радость познакомиться со мною. В конце концов девицы понемногу разбрелись, одна Дамская прилипла, чтобы я написал ей что-нибудь для арфы. Я обещал и ушёл в оперный класс. Но там шло «Риголетто».
Дома я принялся за «Прелюд» для арфы, который быстро наладился и обещал хорошо звучать. В девять часов пришёл Макс и потащил гулять. Прошлись по Морской и Невскому и пили какао у Филиппова, болтая о том, что по такой очаровательной погоде тянет на острова, что хорошо бы, как Нева растает, поплыть в Шлиссельбург.
Вернувшись домой, просидел до четверти второго и кончил «Прелюд» для арфы, после чего проиграл его пять раз и, страшно довольный, лёг спать.
Свободное копирование
