Наконец, настал наш и декабрь месяц. И как первое число оного случилось в пятницу, то спешил я ехать поутру в контору, чтоб узнать, кончено ли наше определение, которое обещали еще к четвергу кончить. Там, увидев своего секретаря, спрашиваю его о том, и он отвечает, что не дописано только листа два, и извиняется тем, что на ту пору в прошедший день принесло к нему в гости барона, со всею его оравою, и они ему кончить помешали, но что, однакож, он в этот день оное допишет, а между тем заставил написанное перебеливать,-- чем я был и доволен. Но тут досадно мне неведомо как было на пьяницу повытчика: сидит себе и ничего мне пишет, а после обеда был как зюзя пьян,-- что ты с ним изволишь! В канторе были все, кроме барона, и я, побыв в ней немного, поехал к сему последнему, но его не застал, а нашел его уже у Анисьи Сергеевны, где он меня дожидался, чтобы распечатать деньги и серебро. Посидев, поехал он в гости обедать, а мы со штаб-лекарем Останиным остались там и пробыли весь день, и более потому, что хозяйка очень занемогла.
В следующее утро отослал я с человеком своим и к третьему члену г. Черневскому экземпляр своего "Экономического Магазина", и он был очень доволен. Сам же, одевшись, поехал я к директору, и напившись у него кофею, проехал к секретарю и втер ему в руки 100 рублей ассигнациями, которыми был он очень доволен и обещал наверное кончить к понедельнику наше определение, которое он тогда дописывал. От него возвратился я опять к Иванову и, нашел тут штаб-лекаря, ездил с ним ко вдовствующей городничихе для сочтения всех долгов по ее векселям. Обедать званы мы были к директору, у которого в сей день был для всех молодых обед, а после обеда игра карточная, к которой подъехал и барон со многими другими, и игра продолжалась во весь день вразвал. Вечерком ездили мы с лекарем еще раз к городничихе, а отужинав у ней, возвратились опять к г. Иванову и нашли всех еще неужинавших и продолжающих играть, но общество было прямо дружеское и братское, и все веселы. Сим тогда наша суббота и кончилась.
Поутру же, в воскресенье, проехал чрез Козлов в Тамбов тогдашний наместник Рязанский, но нигде не останавливался. Я, вставши поутру, объездил опять всех именитейших особ в городе и был сперва у директора, потом у г. Черневского, который благодарил меня неведомо как за мой подарок, отзываясь, что я его тем очень одолжил; от него проехал к барону, от него же к обедне, а отслушавши оную, к городничихе, у которой в сей день и обедал. Она рада была мне, как бы ближнему родственнику, и отзывалась очень благодарною за все мои к ней одолжения и помогания при тогдашних ее несчастных обстоятельствах. Просидев у ней до вечера, заезжал я опять к барону; но как он занимался игрою в карты и мне у него соскучилось, то отретировался я домой и, нашед там у себя своего Дмитрия Бородина, просидел и проговорил с ним весь вечер.
В понедельник опять был один только второй член в канторе, а прочие не приезжали. Я взгоревался было, узнав о том по приезде в кантору; но утешился, услышав, что определение наше кончено и отдано переписывать набело я изготовлять для подписания. Итак, с удовольствием возвращаюсь на квартиру с межевщиком, г. Островским, для научения его золотить стекла, которого искусства он еще не знал; потом еду обедать к барону, и обедал с ним один, что случалось очень редко, ибо, по хлебосольству его и открытой жизни, бывал к нему всякий день приезд и всегда гостит. От него заехал опять к горемыке-вдове и занимался еще переписыванием бумаг и других вещей до самого вечера.
Свободное копирование
