26 октября
Говорят, что Фурцева, будучи на спектакле «Чрезвычайный посол» во МХАТе, увидела в антракте проходившего мимо Розова и сказала: «Вот, Виктор Сергеевич, учитесь!» Комментарии, как говорится, излишни. Наше начальство стоит на том, что этого не было. Может, и сплетня, но кому и зачем нужно ее распускать? Хотя дыма без огня не бывает.
А вот подлинный скандал. Любимов, ставя есенинского «Пугачева», как всегда, разбавил его интермедиями, написанными Н. Эрдманом о том же екатерининском времени, в которых, в частности, говорится о потемкинских деревнях — в одной носят одни портки и рубаху из деревни в деревню; в другой говорится: чем, мол, прикроем босые ноги мужиков — бабами, а баб — детьми, а детей — букетами. В этих интермедиях начальство и Главлит видит, как выразился Тарасов, «еле прикрытый намек на советскую действительность». (Нечего сказать, дожили — сами признают положение дел, идиоты.) Так вот, московское Управление развило бурную деятельность «по пресечению». Закшевер поехал к сестрам Есенина и, применив угрозы, что у них и пенсию отнимут, если они не согласятся, заставил их подписать протест против соседства эрдмановских интермедий с произведением брата. Это стало известно братьям-писателям, которые, говорят, написали возмущенный протест в ЦК. Что, видимо, и дало основание сказать Владыкину сегодня в разговоре с Шумовым, что такие, как Закшевер, работают на руку «Тем». Да, все наши руководящие товарищи хотят того же, но «интеллигентно», а Шкодины и Закшеверы выдают их с головой. Недаром Фурцева постоянно говорит: «Не ссорьте меня с творческой интеллигенцией». То есть делайте все тихо, душите, так сказать, в зародыше, до того как выйдет на поверхность. Ведь требовал от меня Тарасов сведений о тайных репетициях «Случая в Виши» в «Современнике», на что я посоветовала ему взять в Управление людей, окончивших не ГИТИС, а другое учебное заведение. А пока приказом московского Управления культуры за подписью Сапетова (друга!) «Пугачева» репетировать запретили, а Главлит отклонил инсценировку.
И еще забавная история. Два дня назад заходит в нашу комнату Тарасов и говорит мне, что ему звонил Шкодин и жаловался, что Зотова встречает его работников и говорит им, что он, Шкодин, написал «телегу» в ЦК, в которой дискредитирует Тарасова, т. е. что он написал на Тарасова донос. Я сказала, что такого не было и что на эту тему я считаю и говорить-то унизительным, а Шкодину лучше бы делом заняться, а не сплетнями и клеветой, в которых он усиленно практикуется. Тарасов ушел. На самом деле, встретив на спектакле «Часовщик и курица» Т. Живцову из Управления театров Министерства культуры РСФСР, я рассказала ей, что Шкодин написал «телегу» в ЦК, где на двадцати страницах обливает грязью всех и вся, и в частности те пьесы, которые выпустило наше Управление, такие как «Традиционный сбор», «Аплодисменты» и другие. Ну вывод, что тем самым Шкодин дискредитирует Тарасова, она сделала сама, вывод правильный.
Свободное копирование
