20 нояб. Денежные дела становятся все запутаннее. Банк выдает учреждениям с текущих счетов только на заработную плату за октябрь. До сих пор можно было переводить из банка на личный текущий счет литературный гонорар и плату за сдельную работу разных лиц. Теперь и это воспрещено. Сберегательные кассы, пока что, выдают (в Москве, по крайней мере), но распоряжение имело, очевидно, в виду приостановить всякие скрытые уплаты долгов путем перевода. Недостаток денежных знаков ставят в связь с неудавшимся стремлением выдержать «золотую» стоимость червонца. Но едва ли это так, ибо червонец давно уже скатился почти до уровня нынешнего франка. Рыночные цены, поколебавшиеся было чуть-чуть в связи с явным недостатком «знаков», теперь опять стали на путь роста. Следовательно, дело не в качестве знаков, а в полном к ним недоверии.
Стремление «мобилизовать средства населения» выразилось и в законе о злостных неплательщиках за квартиру: дается 20-дневный срок для покрытия недоимки под угрозой выселения. Не думаю, чтобы тронули рабочих, но для среднего обывателя, особенно, когда ему не платят заработка, получается трагедия.
Едва ли все эти мероприятия смогут способствовать притоку средств в сберегательные кассы, о чем особенно стараются сейчас. Получается какой-то Тришкин кафтан. Все бегают в поисках денег, а денег не получить, даже заработанных. В провинции проще: там почта не выдает по переводам или выдает частями (!!) или по очереди.
И в мелочах хозяйство разладилось совсем. Наступили, напр., морозы, а картофеля в лавках нет. Когда же и при каких температурных условиях будут его продавать массами, для зимних запасов? Московские мостовые, особенно тротуары, остались недоделанными, причем как раз перед дождями с них сняли асфальтовый покров: грязь получилась невероятная; теперь эти кочки примерзли до весны или до первой ростепели. Только что сделанные мостовые уже дают ухабы, асфальт продавился, грязь стоит у краев мостовой, к тротуарам, т. к. нет водостоков.
Как в 1917 г., появилась какая-то хулиганская бесшабашность в населении: никому ни до чего нет дела, кроме желудка, все крушат, ломают, заплевывают. Около памятника Пушкину (у него каждодневно рвут гирлянды бронзовые) изломали изгородь, вытоптали кустарники и ходят напрямки, поближе, как в деревне «задами». И даже люди иногда средне одетые, с портфелями.
Свободное копирование
