6 окт. На днях умер Россолимо (невропатолог). Его «одобрили» (Семашко), но, по-видимому, родные его отпевали. Газетное известие о его похоронах составлено так: вынесли к памятнику Пирогова, Семашко и др сказали речи; на могилу возложены венки. Вся промежуточная стадия от Пирогова до могилы (где она?) скрыта от читателя. К чему эта нелепая маскировка?
* * *
Академические выборы проходят под очень большим давлением. Вчера ленинградская Секция научных работников объявила свои кандидатуры, начиная с Покровского и кончая Бухариным, и прибавив еще «отрицательную» оценку нежелательных лиц: среди них известнейший византинист Бенешевич (он де занимается «узкой темой» — о ранней церкви); один из немногих наших оригинальных и широких географов — ихтиолог и исследователь Аральского и Каспийского морей с их усыханием (сказано, что он антидарвинист и не творец науки — sic!!) — Л. С. Берг отвергнут и Любавский и Железнов. Зато проводятся Лукин (sic!), Деборин (sic!!).
Сегодня в газете аналогичное постановление московской секции, — получается, что обе секции сговорились и, м. б., чтобы хоть этим путем дать понять о давлении сверху. Теперь остается слово за самими академиками. Грозили им всячески и сильно.
* * *
Развязность растет. Некто Мандельштам, пишущий под фамилией Лядов, вчера негодовал в «Изв.», что «мы не себе готовим смену, а профессора готовят смену себе» из молодых ученых. К ужасу оказывается, что по «отвлеченным» (sic!) математическим наукам готовится 300 с чем-то аспирантов, а по сел.-хоз. отрасли всего 200 с небольшим. И притом из 1000 готовящихся целых 18 из духовного звания.
Этот же автор высказывает глубокомысленные соображения на тот счет, что памятники старины ценны иногда лишь в одной своей части, а посему следовало бы и оберегать не целые здания, а ценные их части, напр., ворота, — ломая остальное или отдавая здания под исполкомы и детдома, а монастыри непременно для антирелигиозной пропаганды.
* * *
«Огонек», в усердном желании разогреть кампанию немецких коммунистов против постройки Германией броненосца, изобразил Германию как милитаристическую державу, раскрыв ее военную организацию, с офицерами, военными обществами под флагом спортивных и т. п.; увлекся автор до того, что объявил Германию хоть сейчас готовой воевать… Так дурацки вскрыты были карты все же «союзника». Кончилось тем, что № журнала изъяли из продажи, отбирали, где можно.
* * *
М. Горький, кажется, окончательно всем надоевший, снимается с якоря и уезжает — до весны, по его словам, — за границу. Посмотрим, вернется ли он к лету.
В своих литературных статьях, где он делает постоянные промахи (результат отсутствия основательного образования), поучая невежественных (больше его, конечно) молодых писателей, Горький особенно усердно подчеркивает при всяком случае — мастерство Бунина, кокетничая этим, ибо Бунина у нас замалчивают. Говорят, что и у этого есть своя подкладка: именно Бунин будто бы всячески разоблачает Горького, указывая и на его антисемитизм (понятное наследие среднего мещанства), и на его сочинительство в области своей биографии (говорят, что крючничество Горького, его работа булочником и т. д. весьма выдуманы Горьким).
Свободное копирование
