Дворяниново и ярмонка - 1

Письмо 239.

   Любезный приятель! Желание наше побывать в сие лето в своей деревне произвели наиболее помянутые доходящие до нас слухи о затеваемом любовницею наместниковою умысле столкнуть меня с моего управительского места и помещении на мое место своего деверя. Ибо как, при тогдашних критических моих обстоятельствах, и место мое становилось далеко уже не так верно и надежно, как было до того времени, а особливо по благосклонности ко мне наместника, и я имел причину опасаться, чтоб порочная женщина сия не превозмогла внушениями своими все его ко мне благорасположение и не довела его наконец к исполнению всего ею желаемого,-- то необходимость самая заставляла нас помышлять о своей деревне и обиталище своем в оной более и чаще прежнего, и частейшим посещением оного не допускать его до совершенного опущения, а мало-помалу приготовлять в нем все нужное к будущему и, может быть, скорому возвращению нашему в деревню, для всегдашнего в ней опять жительства. В течение 13 или 14 лет, с того времени прошедших, как мы из дома нашего отлучились, произошли в оном многие и великие перемены, и все деревенское наше хозяйство, по нечастым нашим приездам, гораздо и гораздо порасстроилось, и тем паче, что большая часть дворовых наших людей жили вместе с нами в Богородицке, сколько для услуг наших, а более еще для пахания нанимаемой там мною земли и производства всего хлебопашества и тамошнего моего скотоводства. В деревенском же доме оставались очень не многие. К вящему же несчастию и прикащик, управлявший в отсутствие наше всем домом и тутошними деревнями моими, был человек не весьма рачительный и помышляющий более о своих собственных, нежели моих пользах, а потому, по непроворству его и небрежению, все в доме было опущено и час от часу как строения, так и все прочее приходили в худшее состояние. Прежний добрый, усердный и рачительный садовник мой, которым я, во время жительства моего в деревне, был так доволен, выживши уже из лет своих, от дряхлости умер, а оставшийся другой был хотя во всей своей поре, и при мне ко всему способен и проворен, но без меня лентяй и нерадивец, и не столько помышлял о поддерживании и приведении в лучшее состояние плодовитых садов моих, сколько о плутнях и мытарствах, и, по небрежению его, все они доведены были до жалкого состояния. Словом, все было не ладно и становилось с года на год хуже. Я сколько ни старался при кратковременных приездах своих и чрез письма о всем нужном приказывать, но приказания мои бывали на большую часть до тех пор только на памяти, покуда я присутствовал, а по отъезде моем, либо вовсе забываемы были, либо исполняемы весьма недостаточно и только для вида. А по всем сим обстоятельствам и нужно было почаще посещать деревню.

   С другой стороны гнала нас с сыном туда и охота наша к садам нового рода. Привыкнув уже увеселяться ими в Богородицке, хотелось нам нечто подобное тому сделать и поприготовить к возвращению своему и в своем обиталище. И как в минувший пред тем год учинили мы с ним к преобразованию ближнего сада своего уже доброе начало, то хотелось нам продолжать сие дело и воспользоваться и в сей год своим отпуском и сколько-нибудь в нем поработаться.

   С сими желаниями и помышлениями приехали мы тогда в наше Дворяниново. Случилось сие в 23 день июня, и в самые почти полдни. И как оставалось в тот день довольно еще времени, то, предоставив спутницам нашим разбираться и приводить в доме все в порядок, сами побежали с сыном своим в сады, а особливо в нижний, где за год до сего употреблено было уже столь много трудов для образования прекрасного низочка нашего. Мы нашли оный гораздо в лучшем виде, нежели в каком его себе воображали. Перенесенная с горы и внизу поставленная на холме, и тогда совсем уже отделанная, беседка или маленький наш павильончик оживотворил весь сей низок и придавал ему отменную красу. Оба новые наши водоемы и другие водяные украшения были полны водою и изображая в струях своих вид павильона и всей горы с деревьями ее в превратном виде, увеселяли нас чрезвычайно. Мы не могли устать, гуляючи по своему собственному низочку, и провели весь тогдашний вечер в отменном удовольствии: посылали за людьми, велели принесть неводок, ловили в озерочках своих рыбу, пообрадовались, увидя, что пересланные от нас и посаженные в них карпы были живы и послали несколько из них и других рыб для приуготовления ужина и угощения им приходившего к нам в тот же день брата Михаила Матвеевича, который, овдовев, жил тогда один только в Дворянинове, с детьми своими, дурил как хотел и проказничал и был от невоздержанности своей в прежалком положении.