Проводив сим образом свою монархиню, поехал я с сыном, бывшим тогда со мною, отыскивать своих домашних, о которых знал я, что и они вместе с прочими поехали в приисканный знакомыми дом на Московской улице. И отыскав их и побывав на той же улице у квартировавшей тетки ее госпожи Арцыбашевой и у Верещагина, возвратился я к обеду на свою квартиру. А после обеда поехал я к г. Давыдову как младшему и ближайшему своему командиру для принятия от него приказаниев об волости: ибо мы, не имея с ним надобности более жить в Туле, располагались в последующий за сим день пуститься обратно в Богородицк.
Г. Давыдова застал я дома, и нашел его весьма в веселом духе и по всему видимому, радующимся о скором отъезде Государыни. Ибо, как бы то ни было, чрез самое то исчезли все его опасения, чтоб не вышли наружу и не сделались каким-нибудь образом известными все его шалости и проказы в делах управления ее волостями. Он не преминул расспросить меня о том, что произошло с моею книгою, и услышав от меня обо всем происхождении, улыбался только, равно как бы будучи доволен, что так случилось; ибо я давно уже заприметил, что он смотрел на все, относящееся до нее, косым оком, хотя и не мог не хвалить ее работу. Может быть, происходило сие от некоторого рода зависти и досады, для чего и все сие дело производил не чрез его. Но как бы то ни было, но он кончил критикованием наместника, говоря, что напрасно он то сделал, что присовокупил ее к своим книгам и атласам, и что гораздо лучше было, если б отложил поднесть оную особливо до другого и удобнейшего времени, нежели какое тогда было. Впрочем, изъявил и он мне свое сумнение о том, чтоб могла произойти от ней какая-нибудь для нас польза, а тоже думал, что и я, то есть, что едва ли она не погибнет совершенно. Наконец, отпустил он меня, дав мне нужные по некоторым делам ордеры и сказав, что он в непродолжительном времени приедет и сам к нам в Богородицк, чтоб вместе со мною объездить всю волость.
Итак, собравишись с утра последующего дня, и пустились мы в свой обратный путь, и успели еще в тот же день приехать в Богородицк, где нашли всех остававшихся там, своих родных, в добром здоровье. Все они, и все наши городские друзья и приятели, не бывшие в Туле, замучили нас своими вопрошаниями обо всем там происходившем, и между прочим, и о самой судьбе вашей книги с рисунками. Я при рассказывании обо всем, до ней относящемся, хотя для скрытия внутреннего своего неудовольствия и старался придавать всему вид, сколько можно лучший, и не изъявляя ни мало сожалении своего в том, что не произошло от нее ничего, хотя приписывал все короткости времени, недопустившей Государыню на сии рисунки наши взглянуть, и говорил хотя, что воспоследует сие непременно, либо в Москве, либо в Петербурге,-- но домашних своих трудно было мне переуверить в том мнении, что все труды наши пропали по-пустому, и их далеко не мог я столь скоро утешить, как хотел, в прискорбии, произведенном в них сим неудачным и неблагоприятным случаем. Но они не преставали долгое время о том горевать и тужить о потерянных тщетно столь многих трудах и стараниях.
Что ж касается собственно до меня, то я, следуя всегдашним правилам своим, очень скоро и без дальнего труда сам себя утешил и дух свой успокоил; чему в некоторое свидетельство могут служить приобщенные к сему точные слова, каким заключил я тогда в журнале моем записку о сем происшествии. Вот какого была она содержания:
"Сим образом кончилось и наше путешествие и решились все наши сумнительства, опасения и мысли, и надежды. Ежели останется на сем и не произойдет ничего в Москве, куда вслед за Государынею поехал наместник, то можно прямо с Эзоповою баснею сказать: что трясущаяся великая гора родила только мышь, и вся громада наших надежд и трудов разрушилась и пропала попустому и исчезла, яко дым. Однако, я обо всем том ни мало не беспокоюсь и не тужу, по той причине, что я при самом еще начале просил моего покровителя Бога, чтоб Он при сем случае распорядил все обстоятельства так, как Он за лучшее и полезнейшее для меня признает, и потому и теперь не дерзаю никак роптать и чувствовать и изъявлять какое-либо неудовольствие о том, что так все произошло, а не инако. Ему, Господу моему, более меня и более всех известно, что надобно и что нет, а потому и буди Его во всем святая воля!"
Последствие времени и доказало мне довольно, что сия неудача далеко не была так велика и для всех нас предосудительна, как многие тогда думали и почитали, и что я в мыслях и заключениях своих ни мало не ошибался, и что благодетельствующему нам Промыслу Господню угодно действительно все тогдашнее происшествие так, а не инако распорядить, совсем не ко вреду, а к самой существительной еще пользе вашей. Вреда оттого не произошло нам ми малейшего, а польза произошла та, что от сего времени переменил я во многом образ моей жизни и свои занятия. И перемена сия, освободив меня от многих пустых, излишних трудов. доставила мне более спокойствия в жизни и более удобности употреблять время свое на занятия полезнейшие и такие, которые удобнее были к сделанию дней моих счастливейшими, нежели все ожидаемые тогда за труды наши тщетные возмездия и награды. Почему и ныне, вспоминая тогдашнее время, заключаю я, что в случае, если б Императрице все тогдашние наши рисунки и работы, по рассмотрении оных, понравились, то весьма легко могло бы воспоследовать, что б она, как любительница таких садов, от тогдашних моих меня оторвав, взяла к себе в Петербург и определила бы к каким-нибудь садам тамошним; где живучи, далеко не мог бы я таким истинным счастием и благополучием в жизни пользоваться, каким с того времени пользовался и пользуюсь и теперь еще. В рассуждении же самого сына моего не известно еще, произошла ли бы оттого какая польза, а он и без того получил после все нами желаемое, и при болезненном своем состоянии не имел бы ни малейшей причины сожалеть о том, что произошло все тогда не так, как мы думали и ожидали, а совсем иначе. А в рассуждении самого ослабления его зрения еще не известно в точности, от тогдашней ли мелкой и тщательной работы произошло оное или от каких-нибудь иных и натуральных причин. Словом, по всем обстоятельствам ныне совсем я инако о происшествиях тогдашнего времени думаю, нежели тогда думал, и благодарю еще Господа, что все тогда так, а не инако случилось.
Наконец, надобно мне слова два сказать и о нашем ящичке с мраморными нашими песками. Ему удалось иметь тогда лучший жребий. И доставила ему оный его тягость; ибо как мне вместе с книгами держать было неудобно, то приказал мне наместник оставить его до востребования оного Государынею, в карете, где он благополучно тогда, а после у меня и остался, и служил себе после долго достопамятным памятником тогдашних времен и происшествий.
Сим окончу я сие письмо, а вместе с ним и заключу и все сие собрание моих писем и учиню сие тем удобнее, что с сего времени, по случаю применения весьма многих обстоятельств, и дальнейшее повествование будет в некоторых отношениях инаково. Итак, сие покончив, скажу вам, что я есмь ваш, и прочее.
Свободное копирование
