Мама, поняв, что так дедушка меня не отдаст, решила подать в суд. Суд, естественно, присудил дочь родной матери. Трудно даже передать сцену, как меня буквально чуть не разрывали. Меня это всегда приводило в дрожь. Дедушка скрыл весть, когда получил извещение о гибели отца, чтобы больную бабушку перед её смертью не расстраивать. Он и на похоронах не плакал, но когда забирали меня, он рыдал как ребёнок. Он просил невестку, мою маму: «Ты молодая, ещё найдёшь себе пару, оставь мне Анечку». Меня буквально разрывали с милицией, мама всё-таки забрала. На прощание дедушка дал нам именную ложечку отца с датой рождения и буквой Д. В Златополе мы получили несколько писем от него. Он просил приложить на листок мою ручку, ножку и обвести карандашом. Но вскоре пришло письмо, что Дмитрий Иванович умер в возрасте 69 лет. Я думаю, что меня так, как он, никто не любил, разве что теперь моя доченька.
Хотя дорога в Бийск была полна приключений, так скажем, не для слабонервных, но и возвращение на Украину не менее драматично. В то время решиться на путешествие через всю огромную страну - дело очень рискованное. Посидели на дорожку. Вылезли из своей берлоги мальчик Петя и две сестрички, молча провожали нас. В глазах была глубокая тоска - не свидимся больше никогда. Наша землянка была неделеко от станции. Мы пешком дошли до вокзала. А дальше как? Ответ пришлось ждать больше суток.
Отправились мы в путь, наверное, в декабре 1943 года или в начале 1944 года. На дворе сибирский мороз. Я промёрзла и не на шуточку заболела. Ждать какой-то пасажирский поезд нереально. Многие отчаялись и решили устроиться в товарном вагоне. В то время в некоторых товарных вагонах устанавливали железные печки цилиндрической формы с поддувалом и дверцей, под днищем пол выстлан жестью, труба для дыма выходила на крышу. Их называли по-разному «буржуйки», «теплушки». Состав предположительно должен двигаться на Запад. Многие вагоны чем-то загружали, но 2 или 3 остались пустыми и были оборудованы такими печками, возможно, специально для перевозки людей. Народ двинулся, и мы за ними. Запаслись углём, растопили печку и, кажется, поехали пши-та-та-та-та.
Мы заняли место в уголочке. Я совершенно разболелась - высокая температура. Мама напоила меня чаем с мёдом. Уснули. Утром проснулись - кто-то снял с меня валеночки. В вагоне были в основном молодые парни и ещё две женщины с детьми. Поискав вокруг валеночки, мама с ужасом обнаружила, что их нет. Одна женщина ей тихонько шепнула:
- Тот парень снял.
- Сыночки, что ж вы делаете? Зачем вам детские валеночки?
Она плакала.
- Вы же видите, Анечка совсем разболелась. Смилуйтесь ради Бога. Как же я её на улицу выведу?
Мужчина старший по возрасту и, видно, бывший у них за старшего приказал:
- Верни, корыш.
Тот крепко выругался и вернул. Мама натянула на меня валеночки, и на следующей остановке мы перешли в другой вагон. На другой день мама решила проведать ту женщину, которая подсказала, кто стащил валеночки, но её не было. Поползли слухи, что в том вагоне была банда. Они вырезали всех «чужих», и на остановках воровали всё, что приглянётся, и загружали свой вагон. Наш вагон только наблюдал со страхом, как они орудовали. Наконец на одной из остановок вся команда выгрузилась со своим довольно-таки солидным багажом. Все в нашем вагоне облегчённо вздохнули.
Во время движения поезда все кружочком садились вокруг печки и собирали вшей на воротниках, рукавах платьев или кофточек и бросали на печку. Они только щёлк-щёлк. Если пальцы в волосы полезут, обязательно что-то поймают. Сейчас не знают, что это за насекомое, а тогда голова, воротники всё было облеплено.
Едем с надеждой, что продвигаемся вперёд. Но, к сожалению, это не всегда так. График движения товарного состава совершено не похож на график пассажирского поезда, где Вы точно знаете, в какое время на какой станции Вы будете и куда собственно Вы едете. Здесь вам известно примерно направление – на Запад, но зигзагами. Состав, может быть, должен завернуть куда-то в сторону, дозагрузиться, встать на определённый путь. А это значит, вас будут катать взад и вперед. При этом паровоз подтянет вагоны вперёд, и по всем сцеплениям пробежит бах-бах-ба-бах. Дальше поезд не движется, он немного постоял, а теперь в обратную сторону. И так несколько раз, потом передвинули весь состав на запасной путь. И стали на сутки-двое... Словом, время не регламетировано. Наконец, выбираемся на зелёный свет. Ту-ту - весело подаёт сигнал паровоз, кажется, едем. Но впереди какой-нибудь разъезд. Остановочка, ждём встречного. Сколько - никто не знает: может час, а может и полдня. К такому ритму все относятся спокойно, без паники. У кого-то картишки нашлись и режутся, не следя за временем. А кто-то сосредоточенно выискивает вшей и на печку. Ночью все мирно спят.
Свободное копирование
