Письмо 228.
Любезный приятель! Легко можно заключить, что описанный в предследовавшем моем письме несчастный случай был для меня весьма поразителен. К пожару сему хотя я собственно сам собою и не подал ни малейшего повода и я был в рассуждении оного ни мало не виноват, но мысль, что известие об оном, отправленное на другой день с нарочным в Тулу, бессомненно будет обоим моим начальникам крайне неприятно, и опасение, чтоб не произвел сей случай от них на меня некоторого негодования,-- весьма меня озабочивали и тревожили.
В сих беспокойных мыслях и препроводил я всю первую неделю тогдашнего великого поста, в которую мы со всем домом говели и по обыкновению молились Богу, а в праздные часы, оба с сыном, занимались рисованием своих картин садовых. Я работывал некоторые его скицы в книге, а он рисовал свои картины для государыни. По утрам же занимался я сочинением материалов для "Магазина"; вечернее же время посвящали мы чтению важных нравоучительных и духовных книг.
Между тем получил я ответ на мой рапорт о пожаре и рад был, что в оном ничего не содержалось для меня неприятного, и потому, с спокойнеийшим духом стал дожидаться приезда младшего моего командира, для осмотра пожарища.
Сей приезд не прежде воспоследовал, как в половине уже февраля месяца. И как, между тем, надо было уведомить о пожаре нашем и наместника и от него получить ответ, то я ожидал себе от обоих их за пожар сей выговора. Однако, к особому моему удивлению, не получил я никакого, и от обоих их не оказано было мне ни малейшего за то неудовольствия, а приказано было только г. Давыдову самому все поврежденное пожаром осмотреть на месте, со мною подумать о том, как бы сию сгоревшую половину флигеля колико можно скорее возобновить и опять отделать по-прежнему. И как командир мой, стоявший в сей раз в доме у Варсобина, был ко мне в сей приезд отменно благосклонен, то постарался я у себя в доме сделать для него праздничек и угостить его со всеми приезжавшими к нему гостьми ужином и доброю веселою вечеринкою, а при осмотрении пожарища с охотою принял на себя коммиссию не только прожектировать, каким образом нам лучше и удобнее его поправить и, пользуясь уцелевшими каменными стенами, опять выстроить и расположить еще лучше против прежнего, но сделать и смету, чего все то будет стоить. В сем последнем деле и принужден я был тогда впервые еще в жизни упражняться. И как всем сим надлежало нам возможнейшим образом поспешить, ибо и самым поправлением флигеля хотелось всем нам успеть до ожидаемого приезда императрицы, то успели мы еще в тот же день сторговать и истребовать к тому лес у Алексинского купца Маслова, приезжавшего к нам вместе с моим командиром, и подрядить и другое что было нужно.
Свободное копирование
