21 мая
С 9 ч. утра и до 8 ч. вечера сидел на экзамене по русскому языку, т. е. у учениц, которые переходят от фаворитки Б-ского — В-вой ко мне. Отвечали из рук вон плохо, хотя спрашивали только по одному билету. За диктовку вышло тоже много двоек, т<ак> к<ак> В-ва, напропускавшая в некоторых работах по 14 грубых ошибок, со своими высокими баллами осталась в меньшинстве. В результате из 54 учениц В-вой у 22-х в среднем выводе вышли двойки, т. е. будет дана осенняя переэкзаменовка. Тогда как из 22-х экстернов (которых спрашивали по всей программе и у которых не было для поддержки годовых баллов) двойки получили только четверо. Это был настоящий скандал для В-вой как для учительницы. А она, в подтверждение собственной грамотности, приложила еще к делам собственноручно написанную и подписанную ей программу, где слово «местоимение» все время изображается через два «ѣ». Для учениц, конечно, такой провал неприятен. И В-ва уже занялась сваливанием с больной головы на здоровую, т. е. агитацией прежде всего против меня. Она не только сказала ученицам те баллы, которые поставила им сама (т. е. баллы более высокие), но даже показывала им письменные работы, чтобы те видели, кто понизил им балл. И теперь, конечно, как ученицы, так и родители в претензии на меня. Но как же я мог им не понижать, когда она пропускала иногда по целому десятку грубых ошибок?
Свободное копирование
