Оазисы добра и правды в моих университетах - 256

В апреле Катюше исполнилось 10 лет. По поводу ее первого юбилея я писала:
«Малышка милая моя, порой мне кажется, что ты уже слыхала,
Как на ушко тебе твоя судьба шептала:
«Живи и радуйся, не трусь!»
     Ты к десяти годам немало знаешь и на пятерку постигаешь
     Все проявленья бытия, которые твоя судьба, как и моя,
     Из разных разностей сплела.
И если замечаешь ты листвы весенней колыханье,
И слышишь музыку стихов звучанье,
И чувствуешь сердец любимых трепетанье, -
Ты откликаешься на зов твоей судьбы:
«Живи и радуйся, не трусь!»

 Вечернюю школу в Липецке Володя посещал до конца года и успешно сдал экзамены на аттестат об общем среднем образовании. Я поехала в Липецк, когда уже можно было сдавать документы для поступления в Липецкий технический университет. Но в первую очередь мне пришлось вышвырнуть «диван», который служил Володе спальным ложем. Клавдия Алексеевна переезжала в Можайск и предложила мне забрать у нее диван и деревянную кровать. Какое-то время эту мебель можно было использовать. И я перевезла ее в квартиру на улице Желябова. Через три года после демобилизации из армии Володя смог, наконец, с пола перебраться на диван. Дед не имел ни малейшего представления о том, в каких условиях живет его старший внук.
14 июля 2003 года мы поехали с Володей в приемную комиссию Технического университета сдавать документы. У него была служебная характеристика из части, в которой он служил. Приведу некоторые извлечения из нее: «Рядовой Ширков Владимир Анатольевич зарекомендовал себя исключительно с положительной стороны, как добросовестный, исполнительный военнослужащий. Проявлял склонность, как к гуманитарным, так и к техническим наукам.
По типу характера спокойный, уравновешенный, сообразительный, рассудительный, честный, дисциплинированный. На контакт с новыми людьми шел хорошо. С товарищами поддерживал ровные дружеские отношения. Он вежлив, на замечания командиров реагировал правильно, выводы делал верные. Военную и государственную тайну хранить умеет. Характеристика выдана для поступления в ВУЗ». Но этой заключительной фразы характеристики для внеконкурсного зачисления Володи в вуз оказалось не достаточно. Нужна была официальная рекомендация с отметкой этой рекомендации в военном билете Володи. Помочь нам и срочно мог только дед. Я отправила ему стандартный текст рекомендации и военный билет Володи. И он включился в работу. Со своим и Володиным военными билетами Борис отправился в часть. Там началась волынка. Спасла положение дедова изворотливость, настойчивость и даже хитрость. 24 июля он получил в части рекомендацию следующего содержания: «Председателю приемной комиссии Московского Государственного университета. В соответствии с пунктом 5 статьи 19 Федерального закона «О статусе военнослужащих», рядовой запаса Ширков Владимир Анатольевич, 1978 года рождения, образование – среднее, проходивший военную службу по призыву в войсковой части 34608 в период с июня 1998 года по июнь 2000 года, рекомендуется для внеконкурсного зачисления в государственное высшее образовательное учреждение, как добросовестно выполнявший воинский долг в период прохождения военной службы. ВРИО Командира войсковой части 34608 Н. Чудинов». Поправлю командира части – поступал Володя не в Московский, а в Липецкий технический университет на отделение социологии. Не только в этом, но и во многих других делах Б. мог принести немалую пользу семье. Добровольное отстранение от участия в решении семейных проблем причинило вред прежде всего ему самому.
Сложности у Володи были и немалые – нужно было сдавать вступительные экзамены после 10 лет перерыва в учебе. Когда-то, работая в школе, я преподавала обществоведение. Сейчас этот предмет в программе средней школы назывался обществознанием. По содержанию программы и методическим рекомендациям, которые передала мне Нина Корабельникова, мои представления о предмете были весьма туманными. Не более светлыми они были и у Володи. Мы пошли с ним просвещаться к моему давнему коллеге Виктору Федотовичу Долгову. С 1970 года он был философом. В годы перестройки переквалифицировался и организовал в нашем институте кафедру социологии. В 2003 году он был председателем комиссии, принимавшей вступительный экзамен по обществознанию. Он согласился позаниматься с Володей, чтобы подготовить его к сдаче этого экзамена. Володя быстрее меня улавливал нюансы этого нового предмета и убедительно объяснял мне значение отдельных терминов, с которыми я столкнулась впервые. По английскому языку с ним согласилась заниматься Лариса Васильевна Фалалеева, лучший в нашем институте на кафедре иностранных языков преподаватель английского языка. Мы с ней дружили. По русскому языку просвещала Володю я сама.
Я не помню, сколько баллов он получил за письменный ответ на тест по русскому языку. Что-то не много их было, и он скис. Я предложила ему подойти к списку той группы, с которой он сдавал вступительные экзамены. В списке значилось 17 человек, принимали – 15. Кроме Володи, все абитуриенты этой группы были школьниками, окончившими школу в текущем году. И только у двоих в этом списке было больше баллов, чем у моего Володи. Он воспрянул духом. Та же ситуация повторилась при сдаче экзамена по обществознанию. «И что бы я делал без тебя?» - заявил ободренный мой внучек. На экзамене по английскому языку у него единственного в группе было 48 баллов из 50. Он проходил даже без армейской рекомендации. Мне предстояло помогать ему пройти первые два курса этого университета. Скорее, это была моя учеба, помогавшая мне самой.
 Чтобы понимать, чему его учат, я углубилась в изучение истории российской и западной социологии. Боже мой, сколько интересных имен и исследований открыла я для себя! Вот когда мне стали известны масштабы и детали искажения истории российской общественной мысли и ее взаимодействия с западноевропейской и западной мыслью в целом! Эти сведения существенно ускорили мое продвижение к «сущности прошедших дней», к выяснению их причин и корней. Я училась одновременно с ним и могла вести беседу со своим внуком не догадками, а по существу содержания предмета, которым ему предстояло заниматься 6 лет. Увлекаясь сама, я хотела привить интерес к предмету и ему. Поэтому в каждую Володину экзаменационную сессию мне интересно и полезно было появляться в Липецке, и не только для того, чтобы отслеживать сдачу им сессии.

После зачисления его перед нами встала проблема поиска другого места работы. Мои бывшие студенты – историки посоветовали мне обратиться к их сокурснику Борису Николаевичу Яблоновскому, «новому русскому» липецкого масштаба. Женой и коллегой по бизнесу у Бориса Николаевича была одна из первых моих студенток в политехническом институте - Галя Донченко. В их «малый бизнес» и пошел работать Володя. Я знала, что с первых же занятий у Володи появятся затруднения с математикой. Поэтому обратилась за поддержкой к давнему моему коллеге по институту, к заведующему кафедрой прикладной математики Семену Львовичу Блюмину. Он проследил за тем, чтобы преподаватель, который вел занятия по математике в этой группе, дополнительно занимался с Володей. Так на Володином жизненном пути появилась замечательная Катя Кривовяз.
Уже в первом семестре к Володе как к студенту сложилось хорошее отношение. Мне сказали об этом в его деканате: заместитель декана Владимир Яковлевич Баранцов и секретарь факультета Евгения Анатольевна Зеленцова. По собственному опыту я знала, как трудно адаптируются студенты к вузовской системе обучения на 1-2 курсах, особенно те, у кого был длительный перерыв после ухода из школы. Поэтому я старалась своевременно организовать Володе помощь. Мне это нетрудно было сделать – ведь я обращалась за помощью к тем, с кем совсем недавно работала. От семестра к семестру Володя и сам завоевывал доброе отношение к себе: он вовремя сдавал все задания и курсовые работы. Умнел мой внук, набиралась ума с ним рядом и я. И его литературу я тоже перечитывала.