В феврале 1997 года она сообщала мне, что у Геннадия Коробова умерла жена Полина. О них я писала выше. Рита писала мне: «Геннадию сейчас трудно, одиноко, хотя у него есть сын, невестка, внук. Позвони ему, ведь вы когда-то были добрыми друзьями. Он будет рад услышать тебя. И держись! Ты ведь молодец. Столько осилила! А это ведь очередное препятствие на твоей дистанции». Я созвонилась с Геннадием и поехала его навестить. Он жил недалеко от Птичьего рынка. Он действительно обрадовался мне – и через 40 лет я была для него Котенком. Так звал он меня в 1954-59 годах. Передо мной был тот же заботливый балагур, хотя и седой, но с грустью в глазах. «Почему ты не женишься? Ты же не можешь один!» - заявила я ему.- «Знаешь, в таком случае надо стелить постель, а я уже не могу». И без перехода с предложением ко мне: «Выходи, Котенок, за меня замуж». – «В отличие от тебя я могу быть одна. Это меня не угнетает», - щадя его, ответила я ему. Кроме детей, мне уже никому не хотелось стелить постель. Несколько раз я еще посетила его, созванивалась с ним. В конце февраля 1997 года Рита сообщила мне из Адыгейска: «Спасибо тебе за то, что посетила Геннадия. Сейчас он у нас. Доволен, что ты приезжала к нему. Говорит, что не ожидал такого жеста. Первые дни был «сумный», сейчас становится прежним – веселым шутником». Весной он вернулся в Москву – надо было заниматься садом и огородом.
Однажды он сообщил мне, что все-таки женился на одной из своих прежних любовниц. Когда он был секретарем парткома треста «Мостострой», у него их было немало. После последней женитьбы Геннадий прожил недолго. Ушел в мир иной добрый, отзывчивый, заботливый сын своей матери, муж своей жены и отец своего сына, яростный любитель жизни во всех ее проявлениях. Когда я прохожу мимо метромоста «Воробьевы горы», я всегда вспоминаю руднянского детдомовца Коробова Геннадия – он работал прорабом на возведении не только этого моста через реку Москва.
Свободное копирование
