1985 год значится в истории нашей страны как год начала перестройки. Тогда впервые на родине был издан роман Б. Пастернака «Доктор Живаго», были изданы: «Факультет ненужных вещей» Ю. Домбровского, «Зубр» Даниила Гранина, «Ночевала тучка золотая…» Анатолия Приставкина, «Печальный детектив» Виктора Астафьева, «Пожар» Валентина Распутина – перечисляю то, что я тогда читала. Для нас с Надей 1985 год памятен еще и тем, что в январе 1985 года нам удалось, наконец, устроить Вову в младшую группу секции по плаванию. Это Анатолий договорился с тренером, у которого проходил практику, когда учился в пединституте. Бассейн находился довольно далеко – в поселке при заводе «Свободный сокол». Но занимался с малышами замечательный тренер Константин Витальевич. К такому тренеру я готова была возить своего внука в любой конец города. Занятия он проводил четыре раза в неделю. Каждую тренировку Константин Витальевич начинал на стадионе футболом или хоккеем. После этого – час плавания в бассейне. Он любил и пестовал своих малышей, они безукоризненно вели себя во время тренировок. Это тоже был подарок судьбы. От этих радостей-трудностей, которыми была заполнена моя жизнь в указанные годы, Б. был в стороне.
В январе-феврале 1985 года Б. проходил курсы повышения квалификации в Калинине (Твери). Он уже два года (с 1.03.1983) работал в отделе АСУ завода пусковых двигателей. Перед этим местом работы он ушел от Кигима, Фурсова, перешел в отдел ИВЦ «Липецкстроя», но и там, удержавшись всего два годв, не смог сработаться с начальником отдела Г.Т. Поповым и сменившим его В.В. Лукиным. Причиной этих частых смен места работы Б. были конфликты. Согласно его объяснениям, все его начальники, третировали его по политическим мотивам и делали все, чтобы от него избавиться. Я решила побеседовать с Лукиным. Это было просто сделать: его жена Валентина Васильевна, торговый работник, часто снабжала нас дефицитными продуктами, получать которые всегда ходил Б. и охотно вкушал их. Неприятие им Лукина меня поражало. Я договорилась с Виктором Васильевичем о встрече. Он стоит слева. На мой заинтересованный вопрос Лукин ответил: «Он сам виноват. Третирует нас всех в отделе, как самых последних дураков. Он не считается ни с чьим мнением, не говоря уже о том, что он совершенно не выносит даже незначительной критики в свой адрес».
Расставшись с Лукиным, Б. из Главка «Липецкстрой» ушел на завод пусковых двигателей. Оттуда в феврале 1986 года он тоже был уволен, продержавшись здесь три года. Повторялась кемеровская история с характеристикой 1967 года. «Ирония, издевка, яд» уже более 20 лет определяли тональность его общения с коллегами всюду, где бы он ни работал и ни жил, в том числе и в семье.
И я вспомнила один случай, имевший место у нас в саду. Приезжая в сад, Б. сначала обходил всех своих знакомых, беседовал с каждым на политические темы, во второй половине дня появлялся на нашем участке и с сожалением в голосе произносил: «Опять я не успел сделать то, что планировал». В тот день, о котором я хочу вспомнить, мы втроем (Аня и Надя со мной) обрабатывали клубнику. И когда Б., наконец, объявился на участке, Анка, всегда очень остроумная, что-то смешное высказала по поводу его визитов к соседям. Б. разгневался. «Не любишь ты, дед, критики», - заметила ему Надя. – «Я люблю критику, только не говорите мне неприятных вещей». – Наша женская команда ответила на эту тираду гомерическим хохотом. Наверное, и в деревне было слышно.
В то время, когда Б. находился на курсах в Калинине, Надя проводила свои зимние каникулы дома. В письме в Калинин она описывала отцу, как провела каникулы: «Была в школе у Александры Федоровны. Директриса наша грезит об АСУ учебного процесса. А как ты справляешься с программированием? Была на госэкзамене по научному коммунизму в мамином институте. Цирк, да и только. Услышала афоризмы типа: «У нас действует принцип – каждому по необходимости». Была на маминой лекции. Если бы нам так читали! Завтра (4.02) уже практика. Сегодня уезжаю в Москву. А сейчас мама со злодеем Вовкой собираются на лыжи. Повздорила я с Вовкой. Теперь сижу с огнем в груди и жаждой мести. Вовка учится, в целом, с умом». Вот моя приписка в этом письме: «С 4-го февраля у меня начались занятия с вечерниками, а днями с утра до 13-го государственные экзамены. Беседовала с директором 44-ой школы. Она обещала, если Вовка потянет, в апреле посадить его в первый класс. Каждый день мы действительно вспоминали тебя и критично, и самокритично, с нежностью и преданностью.
Надюшка молодец! Хорошая женщина растет. Если на распределении ей не будут предлагать ничего подходящего, будем стараться проникнуть на кафедру политэкономии к нам. Твое теперешнее учебное преодоление, наверное, все-таки легче, чем завод и твой нынешний директор, не так ли?» Упоминание директора завода в моем письме говорило о том, что уже назревал очередной конфликт, завершившийся уходом Б. и с завода пусковых двигателей. На завод он перешел из «Оргтехстроя», в котором проработал дольше всего – 7,5 лет. Его последующая работа на четырех предприятиях Липецка, включая и завод пусковых двигателей, обрела какую-то временную цикличность: три года или чуть больше удерживался он на каждом новом месте после «Оргтехстроя». С его подачи я все еще продолжала объяснять это его поведение «вниманием» к нему «охранителей системы».
Свободное копирование
