1979 год знаменателен был еще и тем, что летний лагерный сезон секции художественной гимнастики в Кривце был последним. Валентину Дмитриевну Тарасенко пригласили на тренерскую работу в Запорожье. Она уехала, и секция распалась за неимением в Липецке ей замены. Так завершилась для Нади ее спортивная карьера.
Одновременно с Аниными проблемами в 1979 году меня донимала серьезная болезнь – повышенная функция щитовидной железы, явившаяся следствием, как мне потом объяснили, многочисленных стрессов. Консервативное лечение в течение нескольких месяцев не давало положительных результатов. Нина Алексеевна Левина, у которой я наблюдалась, 2 января 1980 года положила меня в больницу НЛМК и стала готовить к операции. Однажды во время своего суточного дежурства она пригласила меня в ординаторскую, сообщила о том, что ей только что звонил Б., просил ее внимательно отнестись ко мне и обещал все сделать для меня со своей стороны. «Он никогда для Вас ничего не сделает», - закончила она свое сообщение. Дважды такое предупреждение делала мне Нина, с возмущением говорила об этом моя коллега Тамара Степановна Шестакова, молчаливо возмущался Михаил Николаевич Кордаков, теперь вот Нина Алексеевна Левина. Мне казалось, что я лучше их всех знаю и понимаю этого человека.
Нина Алексеевна договорилась с Ларисой Николаевной Новиковой о том, чтобы операцию мне сделала она. В отделении был еще один хирург, имя которого было хорошо известно в области, - Г.В. Шульмейстер. Как на беду, Ларису Николаевну свалил грип, и в день, на который была назначена моя операция, она не вышла на работу. Шульмейстер взял на операцию двух других ее пациентов, а меня предупредил, чтобы я ждала выхода на работу Ларисы Николаевны. С той поры прошло почти 30 лет, и я не устаю благодарить его за проявление профессиональной этики. Лариса Николаевна делала мне операцию 11 января. Эту операцию проводят под местным обезболиванием. На всем ее протяжении хирург обязательно беседует с пациентом. Лариса Николаевна сказала мне перед операцией: «Я знаю, кому делаю операцию. Сохранить Вам в целости Ваши голосовые связки – моя профессиональная обязанность». Операция длилась два часа. После нее Лариса Николаевна показала мне свой, насквозь промокший халат и отжала его словно тряпку. Как операцию Юрия Андреевича Устьянова на моем левом ухе, так и операцию Ларисы Николаевны на моей щитовидке знатоки до сих пор называют ювелирной. Знатоки всех поликлиник и больниц в тех городах, где мне приходилось наблюдаться после 1980 года.
Свободное копирование
