Езда в Москву - 8

ПИСЬМО 200-е

   Любезный приятель! Сбыв помянутым образом неугомонного своего гостя с рук я возвратясь к домашним своим в Богородицк, стали мы помышлять о езде своей в Дворяниново и в сей путь мало-помалу собираться. Однако за разными препятствиями и за приездом к нам и в сей месяц губернатора, проезжающего часто из Тулы чрез наш город в село свое Баловнево и потому нередко у нас бывавшего, не прежде мог могли в сей путь отправиться, как девять дней спустя по отъезде князя, я уже 22 августа.

   Ездил я в сей раз домой со всем моим семейством, ибо хотелось нам всем побывать в своей деревне, а мне хотя взглянуть на свои сады я несколько повеселиться ими. Но в путешествии и отлучке сей провели мы хотя более двадцати дней, но дома удалось мне пробыть немногие только дни. Уже и едучи туда потеряли мы несколько дней на заезды к родным своим в Федотове и в Калединке, куда заезжали мы повидаться с теткою Матреною Васильевною. А приехавши домой я нашел дом свой уже нарочито запустевшим, пробыли оном не более четырех дней, и употребив оные на осмотрение своих садов и на сделание в них кой-чего немногими людьми, при мне бывшими. Они находились тогда после претерпенной жестокой зимы весьма в жалком положении, и я нашел множество больших яблоней в них погибшими, а другие погибающими. И как сие меня не радовало, то спешил я скорее убираться в Москву, куда между прочим привлекала меня и та нужда, что мне хотелось как-нибудь вытеблить экземпляры второй части моей "Детской философии" из университетской типографии, перешедшей тогда из казенного ведомства, по откупу, в приватные руки к господину Новикову. Сверх того хотелось мне спознакомиться лично и с некоторыми моими корреспондентами, а особливо с господином Владыкиным. А вслед за мною хотела приехать туда же и жена моя, для некоторых своих нужд и покупок.

   В Москву приехал я уже в самом исходе августа, и мое первое дело было явиться у молодого князя, своего командира, жившего в немецкой слободе в особом своем доме. Тут удивился я его нарочито благосклонному и далеко не таковому холодному приему, какого я ожидал. Сие несколько меня порадовало и я тем охотнее приступил к выполнению поручаемых мне от него комиссий, относящихся до приискания живописца и разных покупок для богородицкого дворца. От него проехал я к старику-князю, его отцу, любопытствуя весьма узнать, подлинно ли он помещался в уме, как об нем говорили. Но я обрадовался и удивился, нашед его в полном уме и разуме и точно в таком же положении, в каком я с ним в последний раз расстался. Старик чрезвычайно был мне рад и доволен тем, что я к нему приехал, и не мог со мною довольно наговориться. Я принужден был просидеть у него весь вечер и рассказывать ему обо всем, у нас в Богородицке происходившем; ибо он хотя и не входили уже ни в какие наши дела, но хотел знать обо всем, и неведомо как обрадовался, услышав о множестве расплодившихся у нас карпов, и хвалил меня за то, что я насадил их в церковную сажелку, сказывая мне что и князь Сергий его тем очень доволен и отзывался ему обо мне по всем отношениям с довольною похвалою. Сие удивило меня и обрадовало, так что я переменил несколько мои о молодом князе мысли и чувствия.

   На другой день, побывав в рядах, и кое-что искупив, отыскал я дом господина Владыкина, Алексея Алексеевича, и с сим милым и любезным старичком и наилучшим моим корреспондентом познакомился лично. Не могу изобразить, как он был моим посещением доволен и как старался изъявить сколь много он меня заочно полюбил. Но к сожалению нашел я его больным и лежащего от дряхлости в постели. Он спознакомил меня с своим семейством, состоящим в двух дочерях, и просил меня посещать его как можно чаще, и буде можно, то бы всякой день; что я ему охотно и обещал, ибо в обхождении с ним и в разговорах обо всем находил я и для себя великое удовольствие.

   В следующий за тем день, после исправления разных порученных мне от князя комиссий, заезжал я опять к сему любезному старику, и поговорив с ним много кой-чего о моем "Сельском Жителе", и о том, как бы постараться найтить какой-нибудь след к возобновлению моего начатого столь хорошего и полезного, но тогда пресекшегося дела, проехал я опять к старику-князю, и просидев у него с удовольствием весь вечер, у него даже, по приглашению его, и ужинал, и князь обходился со мною как бы с родным своим и был мною очень доволен.