Итак, свидания с помянутыми двумя фамилиями и приезды их к нам начинали делать житье ваше в Богородицке не таково уже скучным, как то было сначала. Когда же никого не было из посторонних, то помянутый немец Вильгельмсон всем обращением своим доставлял нам неведомо сколько удовольствия, и нередко доводил нас до слез от смеха. Я упоминал уже, что мы по чрезвычайной бедности приобщили его к своим домашним. И как он действительно начал сына моего учить немецкой азбуке и чтению, что учить он был в состоянии, и был человек хотя очень добрый своим характером, но самая простота и по многим отношениям иногда очень и смешон, то нередко подавал он нам повод к разным шуткам и издевкам над собою, а иногда предпринимали мы делать над ним и самые проказы родов разных. Как, например, всклёпывали на него небылицы, затевали разные истории, смеялись и хохотали над ним по поводу оных, и так далее и всем тем доводили его иногда и до сердца и до смеха, и радости и горя. Словом, он был у нас изрядным полушутиком, хотя мы все его душевно за бесхитростную его простоту любили и всегда сообществом его, а особливо без посторонних людей, были довольны.
Но ничем он нас так не утешал, как чрезвычайною боязнию мертвецов. И как дом мой был подле самого бывшего в старину тут кладбища, и ему от нас после ужина ходить надлежало на свою квартиру всегда ночью, то всегда была ему ходьба эта превеличайшею комиссиею, а особливо потому, что мы всегда не упускали нагонять на него более страха и боязни разными историями о ходящих будто мертвецах, привидениях и страшилищах; и не один раз случалось, что мы со смеху помирали, видя бедняка сего дрожащего ажно от страха и боязни при слушании таких вымышленных повестей, которым он, до простоте своей, верил совершенно.
Но никогда он нас так не утешил, как при одной вымышленной и сделанной нами над ним проказы. Каким-то образом узнали мы, что он волочился до сего за одною горничною девушкою предместника моего, князя Гагарина, и был влюблен в нее по уши, хотя оная нимало ему в том не соответствовала. И сего одного довольно уже было ко всегдашним над ним смехам и труненьям. Мы всклепали уже от себя, что и она будто очень в него влюблена была, и что тогда по слухам, доходившим до нас, умирала почти об нем с тоски и от разлуки. Друг наш тому и поверил, и у него даже ушки смеялись, когда случалось нам о том разговориться. Но несчастие его хотело, чтоб девушка сия, действительно будучи уже в деревне, около сего времени умерла. Боже мой! какое было на него тогда горе, когда узнал он о том с достоверностью; ибо сперва долго не захотел он тому верить, и какой опять повод был нам над ним хохотать, притворно об нем тужить, и над ним и горем его смеяться!
Но сего было еще недовольно, а догадало нас воспользоваться сим случаем далее и затеять, что будто она умершая ходит до ночам по тем местам в Богородицке, где прежде сего она живая хаживала, и что будто ее уже неоднажды и многие видали. Чтоб сделать ему историю сию вероятнейшею, то смастерили мы так, что услышал он ее в первой раз совсем не от нас, а от Варсобина и некоторых других жителей богородицких, и между прочим от таких, которые будто сами ее по ночам видали. Боже мой! какой нагнали они тем страх на легковерного и простодушного простака сего, а особливо всеобщим уверением, что по всему видимому разгуливает она тут все из любви к нему и его ищет. "Ну, брат, Александр Давыдович! (сказал я, услышав о том пря нем будто впервые, и ничего о том не зная и не ведая), пропал ты теперь! Ну-ка ты ночью с нею повстречаешься и она за тобою погонится, что тебе тогда будет делать?" -- "Тфу! тфу! тфу! она окаянная! (воскликнул он), сохрани меня от того Боже! Да я, мне кажется, на том же месте умру от того!" -- "То-то право хорошо! (подхватил я), она тому будет и рада, и тотчас тебя цап-царап и утащит с собою!.. Нет, брат, не только умирать, но и трусить в таком случае не годится и мой совет, направлять тогда лыжи и бежать от нее тогда неоглядкою прочь".-- "Да ну-ка она погонится?" (спросил он, действительно тому поверив).-- "Ну, тогда нечего будет иного делать (сказал я), как креститься, твердить молитву и призывать всех святых на помощь; а когда то не поможет, то схватив, что попадется, бить тем, но не ниако как наотмашь, а не прямо. Помни это пуще всего, Александр Давыдович, и знай, что прямо бить мертвецов никак не годится".-- "А я так не то думаю! (подхватил Варсобин), а мой згад скорей ухватить, обнять, да поцеловать, ведь она того-то конечно и добивается".-- "И, что вы, Иван Иванович! (воскликнул мой Александр Давыдовнч). Статочное ли это дело? пропади она, проклятая! я обомру и увидев ее окаянную!"
Свободное копирование
