Дневник - 9

1980 год. Рабочие будни и ЛитО

27 февраля  отправил письмо в ВЦСПС с жалобой, что приехал по вызову, а квартиру не дают. Не верю, что это поможет, но...

Регулярно читаю центральную прессу и местную, где пишут, что в Самаре началось строительство метро, как у города-миллионника, Тольятти пока ещё далеко до миллиона,  но пишут, что в скором времени начнут строительство скоростного трамвая к Центральному району, прямо через лес.

Грандиозным планам так и не суждено сбыться. Лес не тронули, хотя многие начали писать с осуждением этого проекта, нарушающего экологический баланс в природе.

7 марта. Редко подсаживаюсь за стол,  где наши женщины отдыхают от работы. Два года назад в бригаде был вывешен узаконенный график отдыхов, два перерыва до обеда и два по десять минут после обеда.  Рабочие использовали время отдыха на полную катушку, едва наступало время отдыха, как тут же бросались играть в домино.

Потом начальство сочло это роскошью, тем более что мастера жалуются на нехватку людей, мол,  некому работать, а программа с каждым годом все больше.  И отменили эти отдыхи. Вероятно,  ожидалось немедленное повышение производительности.  Но этого не произошло.  Первое время остерегались отдыхать группой, но потом осмелели, и за два часа до окончания работы, сделав норму, женщины садились за стол, и вели свои разговоры.

И, когда я заикнулся о повешенной женщине, Оля рассказала, что она повесилась сама. Перед этим она договорилась с охранницей, что та пропустит её с двумя банками краски, но охранницу неожиданно поставили на другое место, и женщину задержали на проходной с краской. Вероятно, угрызения совести. Нет, не совести, а стыд перед разоблачением и страх суда побудили повеситься прямо на главном конвейере. Это случилось во вторую смену.  Утром её сняли.

Вспомнился 1975 год, когда напротив нашего дома строился детсад, были уже поставлены колонны. Вот на одной из них и повесился парень 26-ти лет, который попался на краже автопокрышек. Он из нашего дома. Оставил жену, грудную девочку и пятилетнюю Люду,  сверстницу Власты. В этом году они подружились, завтра мои дочки идут к Люде на день рождения. А отца нет. До чего же это глупо! Ни разу не слышал о самоубийстве тех, кто ворует годами, а вот они украли в первый раз, попались, и не вынесли позора.

Юра Субботин проработал у нас четыре года после армии,  когда попался на попытке кражи,  начал разбирать карданный вал, чтобы вынуть крестовину. Он работал ночью и думал, что  никто не увидит. Но заметили дежурные, когда он снял вал и понес к своему рабочему месту, где и начал разбирать, тут  и подошли. Он сразу признался, что хотел украсть.

На собрании я, из озорства, хотел посмотреть, как отреагируют на мои слова, взял его под защиту. Сказал:

— Юра совсем не хотел воровать,  а просто полюбопытствовал, что там находится.

Никто, конечно,  мне не поверил,  но сурово не наказали.  А я стал замечать, что Юра вдруг начал ко мне относиться со вниманием. Если раньше я для него был никто, то есть  не сверстник, с которым более интересно разговаривать, то теперь он первым стал  здороваться. Через два месяца он уволился.

Во время очередного перекура разговор за столом перешел на чудесные исцеления.  Ярушин рассказал, что его дед, и он сам избавился от бородавок, помазав их цинком, пережженным в горне.

Я тоже поделился, вспомнив,  что в 1969-ом году у меня на указательном пальце,  не помню на какой руке,  была бородавка длительное время, может быть, года три. Очень мешала, и я постоянно скоблил её ногтем до крови.  И, когда меня взяли на двадцатидневные сборы, один парень посоветовал взять конопляную веревку, завязать рукой узелок над бородавкой и эту веревку выбросить в грязь.  Когда она сгниет,  бородавка исчезнет. Я не поверил этому.  Что за чушь!  Какая связь?

Дня через два на глаза случайно попалась такая веревочка, и я, скорей, для эксперимента, понимая, что все это блажь и мистика, завязал одной рукой узелок над бородавкой и выбросил в канаву с водой. Сборы подходили к концу, и я сразу же забыл о проделанном опыте. Вспомнил через месяц. Посмотрел на руку. Бородавка была на месте. Я усмехнулся, другого и не ожидал.  Чудес не бывает. Снова забыл и надолго, может быть, на год.

Когда вспомнил, бородавки не было. Посмотрел на другую руку, там тоже чисто, как будто и никогда не было. Вероятно, мой эксперимент совпал со временем, когда она бы сама исчезла, потому что у меня в детстве, лет в десять были на руках бородавки, но скоро сами исчезли, и не были до 25-ти лет. А может быть, сыграло роль неосознанное самовнушение, хотя трудно оказать, что это было внушением, так как я понимал, что это ерунда и ничего не получится.

Через два года я прочитал, что бородавки лечатся гипнозом, то есть внушением.

Оля спросила:

— У тебя есть мозоли? А то я знаю прекрасное средство.  Нужно взять яичную пленку и наложить на мозоль. За ночь все исчезнет.

 А толку? Новые появятся.

Вчера ехал в автобусе, и, глядя на разномастные женские шубы, подумал, что в будущем, возможно, появится такая мода: комбинезоны, плотно-облегающие тело,  рисунком имитирующие шерсть какого-нибудь животного. На девушках будет хорошо смотреться леопардовая имитация, пантеры. А для парней — шкуры тигра, льва — с гривой в верхней части туловища.  А что? Вполне возможна и такая мода. Мода на все способна. В этом году, если верить печати, возвращается мода 60-х годов, узкие брюки и, вдобавок, короткие, идя с Госсманом на обед, сказал:

— ВАЗ не зря в передовых предприятиях. У нас женщины давно ходят по моде; спецовочные брюки от химчистки сильно садятся, и многие так и ходят в коротких брюках.

После месячного перерыва пошел в четверг на Лито. Самым первым, так как они почему-то решили встречаться в 19-30,  но я недолго оставался в одиночестве. Валя сказала, что ездила в Куйбышев и отдала мои рассказы на рецензию. Это известие я встретил равнодушно, так как это ничего не даст. Рецензия будет отрицательной: заранее знаю, что можно написать.

Помог разложить размноженные стихи:  намечалось обсуждение стихов Василия Мосина. Скоро он и сам появился, приехав со Старого города, где  работает в заводской многотиражке "Химик", и имеет возможность печатать свои стихи в каждом номере. Многие от него в восторге,  как от настоящего поэта.  Как-то он читал свои стихи.  Были хорошие строчки,   но, в большинстве, стихи недоработанные, так как пишет много, некогда возвращаться к старым. Увидев свои стихи на столе, он несколько раз тихо, как бы про себя, сказал:

— Дрянь. Дрянь.

Это можно было понять так:  мол,  он  против предстоящего разбора,  ему это не нужно.  Позже он сказал:

— Я сам знаю, что вы можете сказать.

Конечно,  эта реплика вызвана обидой на резкую критику. Если бы он знал о своих ошибках, то не написал ляпсусы, где герой «путается между ногами».  Героиня "издохла,  как кур во щах”. В начале одного стиха заявил: "хочу легкости, ветрености, хочу быть самоуверенным".

По последнему слову разгорелись жаркие споры. Одни не представляли,  как можно хотеть самоуверенности, ведь, это очень плохо, быть самоуверенным.  Другие доказывали, что это хорошо,  нужно быть самоуверенным,  иначе ничего не достигнешь в жизни.

Филимонов чувствует себя как дома,  я даже удивился его прыти и самоуверенности. По репликам понял, что он сдружился с Рассадиным и Гавриловым,  которые с восторгом приняли его повесть, тем более что у него есть "Жигули", и он уже замдиректора рыбокомбината. Они его используют и льстят ему, и он почувствовал себя значительным. Если раньше он скромно молчал,  то сейчас доказывал правоту громче всех, зычным голосом, перекрикивая говорящих.  Я спросил,  какую повесть он давал Рассадину?

— Я же давал тебе отрывки читать.

— Ты что,  написал её?

Он кивнул. Отрывки я читал.  На тетрадке была проставлена дата — 1974 г. Тогда он начал писать. И за пять лет исписал пять листов,  правда, мелким, убористым почерком, на каждой клетке ученической тетради. И то, что было написано, явное графоманство,  наивное и неумелое.

Была лишь одна сценка выписана подробно,  смакованная автором, как герой пытался изнасиловать женщину.  Эта сценка ему очень нравилась, и он считал, что описал хорошо и спрашивал о впечатлении. Я ответил, что это ненужный эпизод. Потому что он выпадал из текста, был ненужным звеном, сюжет из-за него не развивался. Он промолчал, и уж, конечно, не согласился со мной. Сейчас он чувствует себя равноправным членом объединения.

Валя сказала:

— Какой-то год странный. Стремяков, Рассадин, Аршинов развелись с женами. Казаков сбежал из дома. Евгений разведен. Что это? Неудовлетворенность непризнанного семьей гения?

Рассадин начал читать новую поэму,  которую он посвящал женщинам. Читал плохо, с подвыванием, жестикулируя. И я не сразу понял, что он перешел на былинный размер, строй, много эротики, ругани, зауми, и не понять, что он хотел сказать.

Валя не выдержала:

— Это же настоящая чушь! Белиберда!   

Костя замолк, потом сказал:

— Это же жизнь! Вы ничего не понимаете. Вы и Евтушенко не понимаете, только говорите.

Богачев тоже сказал:

— Это написано только для себя.

Один Филимонов горячо поддержал Костю:

— Это отличное произведение! Через 20 лет вам будет стыдно, что вы так говорили.  

Мосина, как тот ни отказывался, он уговорил расписаться под четверостишием, который тот подарил ему, когда Филимонов критиковал Мосина. Там было написано, что есть люди, которые ругают всех, только не себя.  Но Филимонов не понял, что это ответ на его критику, и подумал, что это своего рода авторский подарок, к которому нужен автограф.

Костя поинтересовался мнением Мосина о своей поэме. До этого Рассадин защищал его стихи, когда все ругали. Я не ожидал другого — Мосин похвалил поэму, сказав лишь, что она ещё сырая и нужно работать.

На автобусной остановке магазина «Океан», где мы остановились впятером, Костя начал ругать всех женщин, мол, 75% —  ****и, нет хороших жен. Все молчали, как бы соглашаясь с ним. А я же начал спорить, потому что молчание означало согласие с его словами, что и мы женились на ****и, и он пристал ко мне:

— У тебя хорошая жена? Тебя любит? Считает тебя собственностью, все деньги ей отдаешь. Все делаешь, как она захочет? Идеальный муж.

Он по-обыкновению, был пьян. Рассудочного разговора трудно ожидать.

В переполненном автобусе я сказал:

— Я взял билет и на тебя.

Он ответил:

— Билет мне не нужен. Я никогда не беру. Детдомовская привычка. Ты считаешь меня пьяницей. А ты знаешь, сколько я зарабатываю в месяц? 480 рублей. Ты зарабатываешь столько? А я — да. На работе я всегда трезв, меня уважают.

И уж,  наверняка, все эти деньги пропивает,  подумал я, толку от твоих денег. Костя уверен, что он настоящий поэт, все критикуют его из зависти или по-дурости. С критиками своих стихов не церемонился,  мог обозвать и нагрубить.