Дневник - 4

1979 г. 18 августа. Труд доставляет радость

                Сегодня впервые меня фотографировал "Пентакором" настоящий фотограф, для сборника, который надеется издать Ульянов.

Для выгодного фона не поленился сводить к Дворцу спорта «Волгарь», где красивый рельефный стилобат стереобата из крупных камней, мечтает сделать персональную выставку. Он-то и сказал, что наш поэт Петр Рагулин зарезал свою жену на глазах своей дочери.

Вика мне говорила об этом случае, но я не думал, что это про него. Вроде бы, у него есть справка о шизофрении. После убийства порезал себе вены и начал симулировать сумасшествие, но врачи отправили в тюрьму. Значит, недостаточно достоверно симулировал.

19 августа. Под вечер зашел к Сергею Сергеевичу Ульянову, чтобы отдать новую редакцию рассказа "Кашевар", который он, вероятно, захочет тиснуть в сборник. Но оказалось, это дело неспешное, к декабрю только начнут собирать материал. Показал несколько книжек наших поэтов, отпечатанных в десяти экземплярах на ксероксе. Красиво!

— Мне сделайте такую, — попросил я.

— Давай материал,  сделаю.

— В сентябре принесу.

Надо будет закончить "Правила игры", там очень много работы. Больше не возьмусь за столь большой рассказ. Надоедает писать.

1 сентября. Недели две назад Вика принесла щенка-болонку, с коварным намерением, мол, пробудет у нас два дня, девочки поиграют с ней, а потом отдадим батумской землячке Алле для Валеры. Щенок очень забавный, почти весь черный, и мне понравился. И, когда они все стали уговаривать, чтобы оставить болонку у нас, я согласился, с условием, что не буду за нею ухаживать.

Все эти дни болонку с рук не спускают, теребят. И на улице носят на руках.

Вика сказала, что её зовут Льяна. Мне имя не понравилось,  попробуй, прокричи это имя во дворе, предложил переименовать, перебрали несколько кличек, пока я не сказал:

— Дэзи.

  Вика согласилась, и я передал детям, что отныне её звать Дэзи.  На удивление, быстро согласились, хотя перед этим возражали против новой клички.

Приготовили посылочный ящик, обложили тряпками. Но  Дэзи там скучно лежать, ей хотелось вместе с девочками на кровати, начинала скулить, и быстро добивалась своего. Просыпалась в четыре утра, и Влада или Вика, выводили на улицу,  потом возвращались досыпать.

Я смеюсь над Викой: тебе бы третьего ребенка, чтобы  с собакой не нянчилась.

Девочки нашли способ наказывать Дэзи: поставят ее на стул, сама она боится спрыгнуть и начинает скулить.  А они ходят вокруг и разговаривают с ней,  нравоучения читают.

Однажды я сидел с девочками на софе, Дэзи лежала рядом с нами. С кухни пришла Вика и села на стул, стоящий посередине комнаты. Я сказал, обращаясь к Дэзи:

— Видишь, Дэзи, твою хозяйку наказали, посадили на стул.

Все рассмеялись.

В другой раз нам не понравился её скучный вид, и решили, что она заболела. Так и есть.  +37,5.

Вика начала ругать меня за то, что я выбросил пирамидон.  Развела таблетку аспирина в бутылке и начала поить Дэзи, та немного полакала и больше не захотела.

На следующий день Вика узнала, что это нормальная температура для собаки. Дэзи после хорошего сна стала шалить, как ни в чем ни бывало, и Вика   сказала, что  её полное имя — Дезинформация. С юмором придумано, по аналогии со шпионскими детективами, где Дезинформация противника упоминается как «дэза».

Любит гулять во дворе, носится как очумелая. Забавно наблюдать за собачьей радостью. Однажды увидела меня, вышедшего на пробежку, и увязалась за мной.

Пришлось строго сказать, чтобы шла домой, но она не послушалась. Как это, хозяин гуляет, а её домой отправляют, и побежала следом. Я в лес, и пробегал сорок пять минут по первой дамбе. Пришлось и Дэзи бегать столько же, а ей непривычно, устала. И с тех пор поняла, что за мной лучше не следовать. Во дворе легче бегать.

Сегодня собрали основной урожай, картофель вырос  крупным, такой я ещё здесь не выращивал.

Упорно муссируются слухи, что с первого сентября ожидается повышение цен на ткани и ещё что-то. Не поверил, что это возможно – газеты молчат, а люди уже знают. Непонятно.

Позавчера пошел с Владой в к/т «Сатурн» на американский фильм «Каскадеры», после чего пошли покупать лотерейные билеты Спортлото, но их не было, и я купил пять билетов «Спринт».

 Раскрывал с чувством, что сейчас произойдет чудо, выпадет крупный выигрыш и будет покончено с вечным безденежьем. Но на каждом стояло "Без выигрыша". Лишь на последнем, у Влады — было 5 рублей, и у меня — билет лотереи.  Итак, мы могли и взяли шесть билетов. На этот раз, вообще, ничего не выпало.

Какое-то отчаяние охватывает: всю жизнь нет денег, и старость придет — денег не будет.  Для чего живем? Чтобы заработать жалкие гроши,  на которые ничего не купишь?  До чего же несправедливо всё устроено.  Никаких классов. Полное равноправие.

Простая буфетчица имеет возможность покупать золото и ковры, да 200 тысяч лежит на книжке, это при её зарплате.  А если кто и поймается, то случайно, одна из тысячи, и ту стараются не осудить, так как сами воруют.

Нас на проходной обыскивают,  похлопывая руками по телу,  не дай бог запрятать копеечную деталь. Но тех же, кто ворует на тысячи и миллионы, тех не ловят. Им подобострастно кланяются,  вплоть до милиции,  которая отдает им честь.

Взять того же Двойриса,  который в тысячу раз перещеголял Остапа Бендера.  Двойрис в 1943 г. вышел из заключения, и все последующие годы мошенничал,  и очень крупно.  Был дружен с министрами,   которые брали его под защиту,  если его вдруг случайно привлекали к суду. Это из "Литературной газеты". Сколько там подобных фактов! Удивляешься,  как это возможно у нас, при социализме? Где наше преимущество перед капитализмом? Там берут взятки, и у нас не отказываются. От подобных дум тошно становится.

Оператор Жегалин сказал, что Володя Лысков хочет рассчитываться и уехать вместе с женой. Полгода назад он уже увольнялся, поехал к своей любимой, которую любил уже несколько лет. Она была учительницей в его классе, старше лет на восемь.

Сейчас у него сын трех лет, жена-красавица, и, несмотря на это, ему казалось, что он любит ту, первую, которая когда-то поразила его воображение. Он несколько раз ездил к ней, останавливался,  последний отпуск провели вместе, и жена знала, что он ездит к другой женщине. Перед расчетом с завода он со многими откровенничал, и все, вероятно, в том числе и я, говорили, что он делает большую глупость:

— Ты будешь жалеть о сделанном.

Но не стал переубеждать и отговаривать. Человек вправе сам делать свои ошибки.  Нужно быть очень практичным, чтобы учиться только на чужих ошибках.

В своем воображении  представил его будущую жизнь: у нее 12-летний сын, она почти на десять лет старше, в какой-то мере льстит, что молодой парень без ума от нее. Возможно, что она и видит его некоторые недостатки, но считает, что вполне с ними справится, когда он будет в её руках. Ему же льстит, что она учительница, а он добился её, стал её хозяином.

Вероятно, у Фрейда есть подходящая теория к этому случаю. Он думает, что, обладая учительницей, избавится от комплекса неполноценности,  и будет счастлив. Реальность жестока. Она опрокидывает все наши планы. Он хочет быть хозяином положения, в то время  как она привыкла быть хозяйкой.

Ей странно, что он, только что начав жить с нею, уже на что-то претендует, советует, в то время как она сама знает, что нужно делать. Стычки неизбежны.

И, зная его болезненное самолюбие и чрезмерную гордость, я был уверен в их разрыве.  Он не понимал, что неосуществимость его планов кроется в нем самом.

Но не ожидал, что разрыв произойдет быстрее, чем я думал. Полгода о нем ничего не было известно. И вдруг, увидел его в бригаде, за столом мастера. Он еще больше пополнел.

Он и без того, был самым громоздким в бригаде, ходил, как слон. Лицо посвежело, видно, что находился не в нашем загазованном цехе, а на воздухе. Я принялся осторожно расспрашивать, но он не настроен откровенничать, тем более что последнее время я был с ним в прохладных отношениях, только здоровались. Но удалось узнать, что он сейчас живет у жены и устраивается на завод.

Позже ребята говорили, что через два месяца после отъезда несколько раз видели в городе, и вот, он вернулся навсегда. Что у него там произошло,  никто не знает.

Он хотел устроиться на автоматическую линию, где работает Виктор Заряев, там его могли принять по пятому разряду, как наладчика.  Но почему-то он передумал, и устроился слесарем в автосервис, где для умеющих людей — райские кущи, но и там он не смог работать. Так его след надолго, если не навсегда, потерялся.

Так, его след надолго, если не навсегда, потерялся. Но через 24 года напишу повесть «Запретная любовь».

В юности я думал, что человеку верят больше, чем его словам.  Лишь недавно  стал понимать, что это не так, словам верят больше, чем человеку.

Даже если он кристальной чистоты, и заявит в шутку, что  способен на подлость, то слушающий подумает: а почему бы и нет? Человеческая душа — потемки. Часто наши слова идут вразрез с поступками, но мы верим словам, и стараемся слова логически связать с поступками, объяснить действия с декларацией.

Так, сегодня наладчик Юра Кумпяк, работая первый день после отпуска,  сказал, что работа ему опостылела.

Я же, произнёс:

— Я тебе не верю. Труд доставляет радость. Когда я долго не работаю, мне чего-то не хватает, и с нетерпением жду, когда же, выйду на работу.

Постороннему трудно разобраться, кто из нас двоих лгал, — и он мог счесть, что оба говорим правду.

Мне трудно не поверить словам Юры, сам так думаю, но, вполне, можно допустить, что он лгал. С какой-целью? Это у него уже не первый раз подобные разговоры.

Думаю, провоцировал на реакцию. Зачем ему это нужно? Или он осведомитель, толкает человека на откровенность с тем, чтобы потом его слова стали убеждением, а не просто декларацией, сказанной для красного словца.

Мы, зачастую, вынуждены говорить о себе правду из боязни, что на лжи можно попасться на противоречиях. Поэтому, иногда даже сказанное в шутку воспринимается всерьез.

В юности я почему-то считал, что нужно научиться казаться другим, чем есть на самом деле. Почему? Вероятно, для того, чтобы не поняли, что я застенчив и легкораним.  Поэтому я невольно  надевал защитную маску, и меня часто принимали не за того, кем я был. А я не понимал этого и удивлялся.

Володя Баранов считал меня гордецом. Я же, не признавал себя таковым, потому что мне многим приходилось поступаться, даже своей гордостью. Хотя, вероятно, в моем поведении и манере держаться было что-то такое, что дало ему повод так сказать. Вполне возможно, что и другие так считают. Они не догадывается, что я очень прост и неприхотлив.

Яша недавно написал: "А вот жить без денег — плохая привычка".

Значит, у меня это плохая привычка, я всю жизнь без денег, и никогда они у меня не будут. Вполне возможно, что если и будут в достаточном количестве, то жизнь не станет так интересна и привлекательна.