авторов

1427
 

событий

194062
Регистрация Забыли пароль?

Остров - 4

12.05.1956
Киев, Киевская, Украина

Мама была очень непростым и даже странным человеком. При всей ошеломляющей красоте — такой поразительной формы женской руки я больше не видел (разве что на портретах императрицы Елизаветы Петровны) — мама никогда не пользовалась косметикой, до самой смерти у нее была тончайшая, как папиросная бумага, чуть смугловатая кожа лица, но в ней не было и тени кокетства. Мама всегда много и серьезно работала, кормила семью в самое трудное время, налаживала жизнь в пустых наших комнатах после эвакуации и все это с поразительным художественным вкусом, унаследованным от Сергея Павловича и Доры Акимовны, используя каждую копейку и случайную тряпочку. Ее романы вызывают у меня какое-то странное ощущение, почти полное непонимание. При том, что, как я помню, с конца 1940-х годов (то есть маме не было сорока лет) она ни разу не ночевала вне дома, а все гости, мужчины и женщины, уходили от нас в приличное, раннее вечернее время, то немногое, что она мне рассказывала, кажется почти необъяснимым.

Когда ей было семнадцать лет среди множества ухаживающих за ней молодых людей выделялся один — лучший и талантливейший из учеников Сергея Павловича. Это был красивый парень двадцати с лишним лет, который, конечно, стеснялся и побаивался моего вельможного деда, хотя Сергей Павлович относился к нему вполне доброжелательно, как к человеку и симпатичному, и талантливому. И вот в какой-то день молодой человек закончил работу над, должно быть, блестящим проектом и решил отдать его на суд Сергея Павловича, а одновременно просить руки его дочери. С мамой, конечно, все было договорено, и она весь вечер прождала его дома. По дороге жених попал под трамвай и мгновенно умер.

Через год или полтора мама вышла замуж за Алексея Питуха. Казалось, что все было очень хорошо: они были молоды, очень красивы, оба работали и учились, не чувствовали особенной нищеты — в свободное время весь Ленинград был им открыт: кроме своих заработков и стипендий у них была еще и постоянная помощь от родителей. И тем не менее в 1932 году дед заболел, и, как я уже говорил, мама бросила ленинградскую жизнь и мужа.

Всего около года она была замужем за моим отцом в 40-м году, но даже сильно позже, после моего ареста, когда маме было уже за семьдесят, матримониальные предложения ей продолжались.

Году в 1979, после своего освобождения из лагеря, к ней пришел Сергей Параджанов кажется, с режиссером Иоселиани, и самым торжественным образом, с цветами и каким-то подарком, начал просить ее руки. Еще до это этого однажды Сергей Иосифович всю ночь не давал ей спать и по телефону три часа пел не только все арии из «Кармен», но еще и все оркестровые партии.

Но мама ему ответила:

— Вы знаете, Сергей Иосифович, у меня были совсем другие планы.

Продолжая разговор о мужчинах в нашем доме, точнее о полном их отсутствии, — казалось, что мама, еще многие годы, даже десятилетия очень красивая женщина была вполне удовлетворена работой и жизнью с матерью и сыном. Однажды она мне сказала, что решила, что мне будет хуже, если она выйдет замуж. Так или иначе раз в пять лет, кажется, с довоенных времен приходил какой-то человек, инженер, изобретатель железнодорожного тормоза, явно хотел мне понравиться, спрашивал у мамы не выйдет ли она за него замуж. Мама отвечала вежливым отказом. Длилось это, кажется, тридцать лет. Однажды в нашем доме появился очень хорошо одетый и просто очень красивый человек с каким-то дорогим подарком. Тоже очень внимательно смотрел на меня, часа два о чем-то говорил с мамой. После его ухода мама сказала, что это был ее первый муж Алексей Питух, который на машине с женой и детьми едет из Ленинграда в Крым, но в Киеве у него машина сломалась.

— Я его знаю, у него все ломается тогда, когда ему это нужно.

Через несколько дней Наталья Александровна Кильчевская — дочь патологоанатома Шепилевского — ближайшего приятеля деда, с которым они вместе развлекались с балеринами, жена академика и мать моей приятельницы Кати, кричала Вере Сергеевне при мне и множестве других людей — «он вас любит, он вас любит». Но мама никак не реагировала.

Мне известна еще одна странная история второй половины 1930 годов. Мама, кажется, удачно работала в конструкторском бюро завода «Большевик» и все было бы ничего, если бы ее не начал преследовать один из инженеров. Целыми днями он, не отрываясь, молча, смотрел на маму, если она шла на обед — шел за ней, вечером шла домой — он шел до ее дома. У него был тяжелый, давящий взгляд. Избавиться от него было невозможно. И маме просто пришлось переменить такую удобную рядом с домом работу и почти прятаться, чтобы это преследование не началось вновь. Мама считала его не вполне нормальным, больным какой-то формой шизофрении. В 1943 году, в эвакуации в Ташкенте она однажды опять увидела его, стоящего на перекрестке двух пустых азиатских улиц и все с таким же пристальным взглядом. Мама постаралась скрыться. Больше она этого инженера не видела. Но, вернувшись из эвакуации, мама, к удивлению, узнала от бывших сослуживцев, что ни в каком Ташкенте он не был, оставался при немцах в Киеве, но в какой-то день без всяких оснований, и не скрываясь, бросился на немецкого солдата и был тут же застрелен. Подсчитывая дни, мама пришла к выводу, что это был тот самый день, когда он показался ей в Ташкенте. Как бы странно не звучала эта, очень мучительная для мамы история, она мне пересказывала ее раза три всегда одинаково и в последний раз незадолго до смерти.

Опубликовано 13.05.2020 в 17:46
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Юридическая информация
Условия размещения рекламы
Поделиться: