Одновременно с фидерной линией мы вели рытьё траншей и устраивали в них песчаные основания под кабель.
Кабелей было громадное количество видов. Каждый кабель требовал индивидуальную защиту при засыпке. Это создавало дополнительные трудности. Песок грузился на берегу моря и тракторами завозился на трассу. Трактора работали почти круглосуточно. Только в воскресный день мы давали солдатам отдохнуть.
Текущее воскресенье было нашим праздником, Днём Военно-Морского Флота. После праздничного построения и оглашения приказа личный состав был свободен. Многие солдаты решили пойти к друзьям морякам в посёлок. С солдатами пограничниками дружбу никто не водил. Пограничники с нашими солдатами тоже не дружили, жили своим домком. Когда изредка приходил на стройучасток пограничник, он передавал нам ту или иную информацию и сразу отправлялся на заставу. Мы, офицеры (кроме ротного и доктора), тоже направились в посёлок. В посёлке чувствовалось праздничное настроение. Все поздравляли друг друга с праздником. Афиша на клубе сообщала о демонстрации нового фильма, который недавно привезли пограничникам. На ГМСе нас угостили обедом, пограничники пригласили на просмотр фильма. Казалось, ничего не предвещало неприятностей. Где-то через полчаса после начала демонстрации открылась дверь клуба и вошёл дежурный по части. - Боевая тревога! — отдал он команду. — Всем военнослужащим разойтись по своим частям!
Демонстрация фильма прекратилась. Все вышли из зала, но многие не побежали в часть, а пытались на месте узнать, что случилось. Меня окликнул матрос с повязкой на руке:
- Товарищ лейтенант, Вас вызывает начальник гарнизона.
Начальником гарнизона в посёлке был Олег, начальник погранзаставы. Я направился к нему в штаб. Он был в кабинете.
- Товарищ старший лейтенант, явился по вашему приказанию!
Он останавливающим жестом руки показал неофициальность вызова.
- Слушай, лейтенант, в гарнизоне ЧП. На боевом посту БРО застрелился дежуривший старшина. Срочно нужно доставить сюда вашего врача, чтобы констатировать смерть. Наш врач сейчас в отпуске.
По Олегу было видно, что он не расположен к разговору, поэтому я сразу ушёл.
Когда я прошёл мимо светового маяка, где начиналась тропинка, ведущая к стройпосёлку, я увидел в стороне от тропинки нашего меринка, который мирно пощипывал травку рядом со своей подружкой маячной кобылой. Это была удача. Я подошёл к нему, взял за узду. Он не убегал. Я всегда в кармане держал кусочек хлеба. Поделившись с ним, усыпил его бдительность, и он быстро домчал меня к стройпосёлку. Я передал коня доктору, и тот помчался к месту происшествия.
Праздник был сорван. Пришли из посёлка солдаты. По дороге домой, видимо, они по отрывкам разговора сослуживцев покойного сложили версию причины самоубийства.
Я составил картину произошедшей трагедии более точную, так как знал о дружбе моряка и служащей ГМС ещё при первой экспедиции.
Старшина с ней дружил полтора года, и они решили расписаться и узаконить их совместную жизнь. Уезжая в отпуск, старшина взял с собой девушку, чтобы познакомить её со с своими родителями. Родители же подготовили для сына невесту в своей деревне и встретили нежеланную гостью довольно агрессивно, что вынудило девушку сразу покинуть деревню и вернуться на Канин Нос. Вернувшись на службу, старшина пошёл к девушке, чтобы объясниться, но она с ним не захотела даже говорить, не то, чтобы поддерживать былые отношения. В своей деревне он не мог защитить девушку от своих родителей. Здесь он решил доказать свою любовь и силу воли самоубийством.
На следующий день ко мне пришёл матрос с хозяйства БРО. Ему сказали, что у меня есть фотоаппарат, и он от имени матросов попросил меня сфотографировать покойного. Я согласился. В 14 часов его похоронили матросы. Командование официально в похоронах не участвовало. Самоубийство в армии приравнивается к измене Родине. Я его сфотографировал и через три дня отдал фотографии. Комиссия по расследованию ЧП на Канин Нос приехала через 3 недели — погода не дала возможности это сделать ранее. Тело было эксгумировано. Патологоанатом дал заключение: «Малодушие». Так на многие годы на высоком берегу Каниного Носа осталась одинокая могила, о которой через 5-10 лет уже никто не вспомнит, не узнает, что на этом клочке земли, оторванной от всякой цивилизации, так неожиданно был затушен огонь большой любви, продолживший нескончаемую тему взаимоотношений отцов и детей.
Бытует какое-то сказание, что при рождении человека ему отпускается сосуд с жизнью, причем по ёмкости этот сосуд одинаков для всех. Однако в зависимости от людей, черпающих из сосуда жизнь, ее хватает всем не на одно и то же время. Одни опорожняют сосуд раньше, не обращая внимания на его истощение, другие пользуются им рачительно, соизмеримо с надобностью, сохраняют жизнь на долгие времена, удовлетворяясь тем, что каждый день жизни даёт новые ощущения, новые радости и огорчения - всё то, что называется жизнью. К великому сожалению, об этом сосуде начинают вспоминать очень поздно...
Свободное копирование
