К 18 часам я был у заветной двери общежития университета, а ещё через 10 секунд, после моего входа в общежитие, я был остановлен блюстителем нравственности и порядка, дежурной. Сообщив ей, куда держу путь, оставив удостоверение личности (неуставное действие), я поднялся на второй этаж и постучался в нужную дверь, куда и вошёл, получив разрешение. Восемь замечательных молодых глаз, не считая пары очков, с которыми, как видно, никогда не расставалась Софья, пронзили меня любопытными взглядами. Софья представила меня своим подругам: полной цветущей казачке Нине, хрупкой с тонкими точёными чертами лица Наташе и небольшой немного сутулой с испуганными глазами Валентине. Мне предложили присесть, пока Софья собиралась. Я имел возможность осмотреть их обитель. Комната метров 14-16 освещалась одним окном, четыре койки с тумбочками разместились вдоль стен, оставляя центр комнаты для стола и стульев. Центр комнаты был, очевидно, столовой, местом для занятий и гостиной. Собрав и уложив на место всё, что нужно было собрать и уложить, Софья так выразительно посмотрела на меня, что я понял, что мне нужно выйти – в комнате не было закрытого места, чтобы переодеться. Попрощавшись с девушками, я вышел на улицу, закурил. Софья вышла через несколько минут, и мы пошли по аллее городского сада в сторону Приморского бульвара. Погода была отличной.
На бульваре было много народа, идущего в разных направлениях и с разными скоростями. По обе стороны аллеи на гнутых старинных скамейках сидели пожилые люди и вели беседы между собой. На каменном заборчике, отделяющем Приморский бульвар от Комсомольского парка, бегали мальчишки и девчонки с диким криком и визгом. Они соревновались в крике, визге, и им не было дела до сидящих стариков и проходящего народа. В ресторане гостиницы «Лондонская» справляли свадьбу. Жених и невеста с гостями стояли у входа в гостиницу. Мы прошли к смотровой площадке у Потёмкинской лестницы, к дворцу пионеров. Поочерёдно мы друг другу рассказывали о себе, семье, близких. Я узнал, что Софья – круглая сирота, брат её погиб на фронте 20 января 1945 года, за четыре месяца до окончания войны в Восточной Пруссии, мать умерла уже после войны, отец женился на очень хорошей сердечной женщине, но вскоре тоже умер. Мачеха Софьи жила в Днепродзержинске. Получая пенсию, практически ничем не могла помочь ей. В основном Софья жила на повышенную университетскую стипендию. Рассказывая о себе, она не жаловалась на жизнь, а просто констатировала факты, перед которыми её поставила жизнь. Когда мы шли обратно, бульвар был уже пустынным. Мы не заметили, как с него ушли люди, замолкли голоса ребятни. Становилось прохладно. Я взял Софью под руку и мы пошли чуточку побыстрей.
Я кратко рассказал ей о своей жизни. До войны в основном жил в деревне, вернее, в деревнях, куда отца посылала партия. Перед эвакуацией умерла мать, с отцом и ещё с шестью семьями коммунистов, которые ушли на фронт, эвакуировались в Ижевск. По возвращении из эвакуации окончил Одесский строительный техникум, поступил в строительный институт, но ни одной сессии не сдал, так как был призван в армию. Отслужив срочную службу на Северном флоте, занимался на курсах младших офицеров и стал офицером, тем самым, который отчитывается о своей беспутной жизни прежней. Перед нами опять возникли двери университетского общежития, и опять неумолимые стрелки часов безжалостно показывали на десять часов. Условились, что завтра, 7 ноября, встречаемся в 2 часа после демонстрации. Шёл домой и осмысливал происходящее. Окончательного решения не принял. Разве можно человека узнать за два дня, чтобы связать с ним жизнь? Конечно, нет. Так зачем же морочить славной девушке голову? Ведь жизнь у неё совсем не легка. Стоп! А не присутствует ли здесь элемент жалости к человеку, человеку вполне здоровому? Ведь если это так, так это может её ещё больше обидеть? А что дальше? Осталось два с половиной дня. Думай, думай, думай... А, собственно, что думать? Молодой офицер предлагает девушке руку и сердце, а впридачу – Заполярье, отсутствие жилья, и работа в школе под большим вопросом. Где гарантия, что не последует ответ «А на кой ты мне, миленький, такой нужен? Я и так намучилась за годы учёбы!» Я пришёл домой и застал Люсю за учебниками и тетрадями. Я обрадовался, что вечер вопросов и ответов из-за занятости одной из сторон не состоится, чего я очень хотел. Но Люся как будто прочла мои мысли и назло собрала книги и тетради, налила два стакана чая, поставила на стол бутерброды, и мы стали чаёвничать. Выдержав длинную паузу, на вопросительный взгляд Люси я ответил:
- Не знаю ничего. Возникло очень много вопросов, на которые прежде чем ответить, нужно очень хорошо и разносторонне их обдумать. Дело в том, что за два дня знакомства с Софьей я от неё получил много информации. Она стоящая, умная девушка. Цель жизни её – это окончание университета, приобретение специальности, работа. Что я ей могу предложить? А жильё? Ведь у нас практически нет его. А климат? 3десь мы ходим без пальто, а там сейчас снег, метели. Ни с того, ни с сего может пойти дождь, а ещё хуже – снег с дождём. Сумеет ли она всё это выдержать? С другой же стороны если посмотреть, то у нас тоже люди живут, работают, любят друг друга, растят детей. Что касается любви, то любовь с первого взгляда бывает только в романах, и то на протяжении всего романа подвергается испытаниям.
Люся тоже выдержала паузу, как бы обдумывая, и сказала:
- Завтра вечером мы приглашены на празднование 7 ноября к моей подруге. Если хочешь, пригласи Софу и в семь вечера будь с ней здесь. Отсюда и пойдём. Хозяйка вечера – наша студентка. Софа с ней хорошо знакома.
Чаепитие закончилось, Люся стелила постели. Я вышел во двор и закурил.
Свободное копирование
