Что касается нынешнего караула в Заполярье, то здесь было одно удовольствие, если бы не одно обстоятельство: сильно хотелось есть. В пять часов вразвалочку пришёл мой сменщик. Сонный, небритый, с помятой физиономией, пробормотав «Здоров», он взял у меня винтовку и выдавил из себя ещё два слова: «Ты свободен». Я пошёл вниз. Когда заходил в караульный домик, на пороге появился кок. Он посмотрел на кухонную дверь, что-то обдумывая, почесал затылок. Два человека спали непробудным сном. Я у кока попросил что-нибудь поесть. Он отрезал кусок хлеба, намазал маслом и подал мне. Я поел, запил холодной ключевой водичкой и улёгся на свободное место на нары. Заснул моментально. Проснулся от громкой ругани и удушья. Караульное помещение было всё в дыму. Гарь драла горло. Часы показывали половину восьмого. Завтрак, который должен был быть приготовлен в 7-00 утра, практически отсутствовал. То, что кок поставил на стол и назвал супом, было мало похоже на суп ни по цвету (он был чёрным), ни по вкусу (он был горьким). Короче говоря, завтрака не было. Кстати (вернее – некстати), дрова все были сожжены. Самое главное – все были голодны, а из продуктов, готовых к употреблению, был только хлеб. Начальник караула стоял как загипнотизированный. Его лучший армейский друг его здорово подвёл. Ко мне претензий не было, так как всю команду подбирал старший сержант, а я был придаток команде, которого назначил старшина школы Савосин. Он решил мне отомстить за Некрасова, за больное моё горло, когда я его столкнул с врачом. Я походил по двору, затем подошёл к начальнику караула:
– Слушай, сержант! Криком, обвинениями, мы кашу не сварим. Пять дней без пищи не проживём. Я готов кормить караул три раза в день, но только при условии, что доступ к продуктам будет только у меня, от караульной службы я буду освобождён, дровами и водой вы меня обеспечиваете. За один час я на стол ставлю завтрак в полном объёме. Отсчёт времени идёт со времени передачи мне чистой посуды и дров.
Старшина посмотрел на меня, как будто к нему явился ангел-спаситель. Условия были приняты. Кок принёс воду и стал драить посуду, двое пошли с топором и пилой на заготовку дров. Я замочил сухой картофель, замесил муку для клёцок на яичном порошке. Когда принесли первую вязку дров и была очищена кастрюля от гари, я поставил кипятить воду для приготовления супа и засыпал в неё замоченный картофель. В сковороду бросил кусок комбижира и немного сухого лука. В помещении, раздражая аппетит, запахло жареным луком. Чайной ложечкой я бросал в суп кусочки теста. Влив в суп жир с луком, заправив всё солью, перцем, лавровым листом, принялся за приготовление второго блюда. В кипящую воду второй кастрюли вбросил овсяную крупу и ароматную свиную тушёнку. Круто замесив тесто на соде, я подготовил тесто для пончиков, но не таких, как жарили в части. Я сделал пончики к чаю такие, какие мы жарили в дороге при эвакуации: душистые и хрустящие. Голодные мужики не смели подходить к плите. Завтракали в 9 часов вместо 7. Но это только один день. За пять дней я ни разу не повторил блюда, за исключением пончиков, которые всем понравились и не нормировались. Готовил я быстро и качественно, несмотря на то, что в продуктах было много гороха и перловки, которые быстро не приготовишь. Эти пять дней я жил, как на даче. От домино болели ладони. Однако всё имеет начало и конец. По возвращении начальник школы вынес мне благодарность.